Над природой у Котовой – Бог, Богородица, святые. Они плотно вплетены в пространство русского пейзажа, растворены в нем вместе с церквями и старыми городами. Неожиданным и ожидаемым наваждением, вестью о вечном потопе над необозримыми далями Оки возникает Ной: «И сквозь пейзаж знакомый и привычный/ День проступил в слезящейся дали: / Вернулся голубь с веткою масличной./ И Ной узнал: вода сошла с земли». А в городской индустриальный пейзаж с дымящимися трубами и вписанной в него ветхой церквушкой накануне Пасхи ярким метеором врывается ликующая Магдалина – и остается в этом пейзаже навсегда. Образ царя Давида – один из любимых образов Марины Котовой – возникает не только в стихотворении о Дмитровском соборе. Стихотворение «Царь Давид и жабы» – программное для Котовой – написано по русскому апокрифу «Сказание о псалтыри, како написася Давидом царем». И в апокрифе, и в стихотворении псалмы диктует Давиду ангел, но мешают писать жабы, орущие за окном. Давид приказывает разогнать тварей горящей соломой, после чего ему трижды является огромная черная жаба и говорит: «Не дам тебе хвалить Бога, как ты не даешь хвалить мне». Раскаявшийся псалмопевец прекращает преследовать жаб и изрекает слова, долгие века не сходящие с уст человечества: «Всякое дыхание да хвалит Господа».