Мысли все и днём и ночью о тебе, народ родной!

      Я здоров, когда здоров ты, болен ты – и я больной.

      Ты священен, уважаем, от тебя не откажусь,

      Если даже все богатства мир положит предо мной.

      Как я горд, народ прекрасный, что тебе принадлежу!

      Быть хочу твоим поэтом, за тебя стоять стеной.

      Близок сердцу дух народный, я мечтаю, край родной,

      Жить с тобой одной печалью или радостью одной.

      Чувства выше нет на свете, чем любовь к тебе, народ,

      Одержим одной я страстью – сердцем быть всегда с тобой.

      Заслужить хочу бессмертье я поэзией своей…

      О Создатель, не мечтаю я об участи иной.

      Жизнь мою возьми, стихи же для потомков сбереги.

      Как мне страшно быть забытым отчей милой стороной.

      Пусть умру – народ запомнит имя скромное моё,

      В этом цель моя, такою буду счастлив я судьбой.

      О любви к тебе писал я, и за то, народ родной,

      Будешь звать меня ты другом, верю в это всей душой!

      Ты мертва, но любовь моя в сердце не гаснет ещё,

      Ты мне дружбу и нежность в душе оставляешь ещё.

      Знай, что смерть твою, друг мой, считаю я смертью своей.

      Только вижу твой образ и голос твой слышу ещё.

      Я тобой был, ты – мною, и не было ближе друзей.

      Всё ушло без следа. Лишь любовь существует ещё.

      Чего же я хочу? Великим стать бы мне,

      Не зря моя душа стремится к вышине.

      Хочу увидеть я, когда народ родной,

      Счастливый, забурлит весеннею волной.

      Татарам всё, что мог, отдал – и отдаю.

      Татарин я всегда, родства не предаю.

      Я нации моей желаю многих благ.

      Но сбыться ли мечтам? То знает лишь Аллах.

      Ночной азан,

      ночной азан,

      он горькой ду –

      мой обуян;

      воспомина –

      ний караван

      в ночи к душе

      влечёт азан.

      Азан в ночи,

      печальный зов

      щемит сердца

      тенями снов;

      взывает он,

      кричит азан,

      что был Касим,

      была Казань,

      что нет татар,

      что сгинул хан,

      исчез Коканд,

      с ним Астрахань.

      Скорбит в ночи,

      звучит азан:

      в слезах ушли

      во мглу времян

      Сююмбике

      да грозный хан.

      Богатство, сла –

      ва – как туман,

      остался нам

      один обман,

      остался веры

      враг – ишан.

      Опустошён

      наш