Коль не любовь сей жар, какой недуг

      Меня знобит? Коль он – любовь, то что же

      Любовь? Добро ль?.. Но эти муки, Боже!..

      Так злой огонь?.. А сладость этих мук!..

      На что ропщу, коль сам вступил в сей круг?

      Коль им пленен, напрасны стоны.

      То же, Что в жизни смерть, – любовь. На боль похоже

      Блаженство. «Страсть», «страданье» – тот же звук

      Призвал ли я иль принял поневоле

      Чужую власть?.. Блуждает разум мой.

      Я – утлый челн в стихийном произволе.

      И кормщика над праздной нет кормой.

      Чего хочу – с самим собой в расколе, —

      Не знаю. В зной – дрожу; горю – зимой.

      Мне мира нет, – и брани не подъемлю,

      Восторг и страх в груди, пожар и лед.

      Заоблачный стремлю в мечтах полет —

      И падаю, низверженный, на землю.

      Сжимая мир в объятьях, – сон объемлю.

      Мне бог любви коварный плен кует:

      Ни узник я, ни вольный. Жду – убьет;

      Но медлит он, – и вновь надежде внемлю.

      Я зряч – без глаз; без языка – кричу.

      Зову конец – и вновь молю: «Пощада!»

      Кляну себя – и все же дни влачу.

      Мой плач – мой смех. Ни жизни мне не надо,

      Ни гибели. Я мук своих – хочу…

      И вот за пыл сердечный мой награда!

      Сонм светлых звезд и всякое начало

      Вселенского состава, соревнуя

      В художестве и в силе торжествуя,

      Творили в ней Души своей зерцало.

      И новое нам солнце возблистало,

      И каждый взор потупился, предчуя,

      Что бог любви явил ее, ликуя,

      Чтоб изощрить на дерзком злое жало.

      Пронизанный очей ее лучами,

      Течет эфир пылающей купиной,

      И может в нем дышать лишь добродетель.

      Но низкое желание мечами

      Эдемскими гонимо. Мир свидетель,

      Что красота и чистота – едино.

      Земля и небо – в безмятежном сне,

      И зверь затих, и отдыхает птица,

      И звездная свершает колесница

      Объезд ночных владений в вышине,

      А я – в слезах, в раздумиях, в огне,

      От мук моих бессильный отрешиться,

      Единственный, кому сейчас не спится,

      Но образ милый – утешенье мне.

      Так повелось, что, утоляя жажду,

      Из одного источника живого

      Нектар с отравой вперемешку пью,

      И чтобы впредь страдать, как ныне стражду,

      Сто раз убитый в день, рождаюсь снова,

      Не видя той, что боль уймет мою.