Высокий дух, чей образ отражает

      В прекрасных членах тела своего,

      Что могут сделать Бог и естество,

      Когда их труд свой лучший дар являет.

      Прелестный дух, чей облик предвещает

      Достоинства пленительней всего:

      Любовь, терпенье, жалость, – чем его

      Единственная красота сияет!

      Любовью взят я, связан красотой,

      Но жалость нежным взором мне терпенье

      И верную надежду подает.

      Где тот устав иль где закон такой,

      Чье спешное иль косное решенье

      От совершенства смерть не отведет?

      Скажи, Любовь, воистину ли взору

      Желанная предстала красота,

      Иль то моя творящая мечта

      Случайный лик взяла себе в опору?

      Тебе ль не знать? – Ведь с ним по уговору

      Ты сна меня лишила. Пусть! Уста

      Лелеют каждый вздох, и залита

      Душа огнем, не знающим отпору.

      Ты истинную видишь красоту,

      Но блеск ее горит, все разрастаясь,

      Когда сквозь взор к душе восходит он;

      Там обретает божью чистоту,

      Бессмертному творцу уподобляясь, —

      Вот почему твой взгляд заворожен.

      Когда моих столь частых воздыханий

      Виновница навеки скрылась с глаз, —

      Природа, что дарила ею нас,

      Поникла от стыда, мы ж – от рыданий.

      Но не взяла и смерть тщеславной дани:

      У солнца солнц – свет все же не погас;

      Любовь сильней: вернул ее приказ

      В мир – жизнь, а душу – в сонм святых сияний.

      Хотела смерть, в ожесточенье зла,

      Прервать высоких подвигов звучанье,

      Чтоб та душа была не столь светла, —

      Напрасный труд! Явили нам писанья

      В ней жизнь полней, чем с виду жизнь была,

      И было смертной в небе воздаянье.

      Верните вы, ручьи и реки, взорам

      Поток не ваших и соленых вод,

      Чей быстрый бег сильней меня несет,

      Чем вы своим медлительным напором.

      И ты, туман, верни глазам, которым

      От слез невидим звездный небосвод,

      Их скорбь, и пусть твой хмурый лик блеснет

      В мой жадный зрак яснеющим простором.

      Верни, земля, следы моим стопам,

      Чтоб встать траве, примятой мной сурово,

      И ты, глухое эхо, – ропот мой;

      И взгляды, вы, – святой огонь очам,

      Чтоб новой красоте я отдал снова

      Мою