Кофе на

      чай, водку на красное,

      сову на жаворонка, и

      сработало.

      Кричащую на сопящую,

      пышку на худенькую,

      рекламщицу

      на училку, и сработало.

      Тревогу на усталость,

      многих на

      одну, секс на сон, и

      сработало.

      Континент на

      остров, фиаско на

      победу, себя

      на другого –

      и тут, как назло,

      работать перестало.

      Жареные кабачки! ну кто бы мог

      про нее такое подумать?

      Хотя что подумать я мог про нее?

      Мы едва знакомы.

      Солнце завалилось на завтрак

      подобно давнему другу,

      а масло пело песню скворчащую

      на сковородке.

      Никогда кофе с ложкой гречишного меда

      не был настолько

      вкусным. Кто мог подумать,

      что ждало меня волшебное утро?

      Да, счастья нет, но лучше всего

      его имитируют несчастные.

      Порывался бросить

      свою судьбу и уйти

      к другой –

      для такого решения

      подходили все дни,

      но особенно один.

      Хотел высказаться,

      с немотой надоевшей

      расквитавшись,

      для чего вспоминал

      разные слова,

      но особенно одно.

      А проснувшиеся руки

      слепо шарили

      в поисках близости –

      для этого годилась

      любая женщина,

      но особенно одна.

      Случалось, они

      не могли больше терпеть

      и мчались к нему

      домой во время

      обеденного перерыва,

      ради каких-то

      минут.

      Иногда не было где

      припарковаться,

      часто не

      работал лифт, зимой

      приходилось возиться

      с заиндевевшими

      ботинками, шарфами,

      колготками,

      а хуже всего

      подводила страсть,

      начинавшая стесняться

      саму себя,

      и они уговаривали ее,

      стараясь не

      переходить

      на крик, а дорога обратно

      мучала невыносимым

      молчанием – у него

      не было музыки, которая бы

      ее не бесила.

      Но