Богатство идей. История экономической мысли. Алессандро Ронкалья
Читать онлайн книгу.средствами существования: путь «добродетели», а именно целомудрие в безбрачии и воздержание в браке, и путь «порока», т. е. контрацепцию. Последний элемент привлек особое внимание так называемых неомальтузианцев (таких как Френсис Плейс, 1771–1854; его «Иллюстрации и доказательства принципа народонаселения» вышли в 1822 г.), хотя уже до Мальтуса о нем одобрительно высказывались такие авторы, как Бентам и Кондорсе[274].
Тезис Мальтуса не был новым[275]. Мы уже видели, как он возник во Франции незадолго до Революции, в дискуссии между Тюрго и Неккером, но уже в XVI в. итальянец Джованни Ботеро, противопоставляя virtus generativa и virtus nutritiva, подчеркивал напряжение, которое возникает между потенциальным ростом населения и сложностью соответствующего увеличения производства средств существования («Delle cause della grandezza delle città» («О причинах величия городов», 1588), также переведено на английский в 1606 г.). Несколькими годами ранее выхода памфлета Мальтуса другой итальянец, Джанмария Ортес (1713–1790), опубликовал книгу «Riflessioni sulla popolazione» («Размышления о народонаселении»), которая позднее была включена в изданную Кустоди серию работ итальянских экономистов. Среди прочего, Ортес подчеркивал потенциальную возможность роста населения в геометрической прогрессии[276].
Ни Ботеро, ни Ортес, ни Кантильон не цитировались Мальтусом, хотя он делает ссылку на Неккера и некоторых других авторов, включая Роберта Уоллеса (1691–1771). В случае Уоллеса, однако, Мальтус ограничивается ссылкой на вторичную работу, даже не упоминая его фундаментальные «Различные перспективы человечества, природы и провидения» [Wallace, 1761], на которые прямо ссылается Годвин, критикуя их пессимизм, и из которой, по утверждению некоторых комментаторов, Мальтус мог позаимствовать свой основной тезис[277].
Как бы то ни было, памфлет Мальтуса сыграл специфическую роль и, соответственно, имел более сильное влияние, чем предыдущая литература на эту тему. Его внимание было сосредоточено не просто на отношении между ростом населения и ростом доступных средств существования, но также и прежде всего на последствиях этого взаимоотношения для стратегического выбора того, следует ли стремиться к изменению – и даже радикальному изменению – политических институтов[278].
Многие экономисты того времени, включая Давида Рикардо, ссылались на принцип народонаселения Мальтуса как на аргумент в пользу теории заработной платы, часто выдвигаемой в политических дебатах, так называемого железного закона заработной платы, согласно которой уровень заработной платы имеет тенденцию колебаться вокруг прожиточного минимума. Последний интерпретировался не просто в биологических терминах, а в социальном смысле, как такой минимум, который позволит рабочим не только выжить – в рассматриваемой экономической системе, а значит, исключая эмиграцию, – но также создать семью и вырастить детей[279].
Давайте предположим, чтобы кратко суммировать аргументацию, что заработная плата основной
274
О Кондорсе см. ниже, примеч. 17. Бентам ссылался на контрацепцию как инструмент, который может быть применен для сокращения налогового бремени, вызванного законами о бедных, в рукописи «Учебника политической экономии» [Bentham, 1793–1795, p. 272–273]. Следуя Бентаму, Джеймс Милль сделал осторожную ссылку в статье, озаглавленной «Колонии» (1818), в Британской энциклопедии. Его сын, Джон Стюарт, в возрасте 17 лет был задержан полицией за распространение пропагандистской брошюры о контрацепции, подготовленной Плейсом. (Несколько десятилетий спустя подобная работа в пользу контрацепции предпринималась шведским экономистом Кнутом Викселем: см. ниже в подразд. 11.5.)
275
Мы можем вспомнить, что еще епископ Карфагена, Киприан (ок. 200–258), опровергал оптимизм, присущий библейскому высказыванию «плодитесь и размножайтесь», учитывая перенаселенность, являвшуюся источником бедности уже в его время, и предлагал целомудрие в качестве средства устранения этого зла (см. выше, гл. 2, примеч. 29).
276
В начале XVIII в. Кантильон также подчеркивал потенциальные возможности роста населения, которое быстро приспосабливается к доступным средствам существования: «Если собственники земли осуществляют помощь для поддержки семей, одного поколения достаточно, чтобы подтолкнуть рост населения настолько, насколько продукт земли обеспечит средства существования» [Cantillon, 1755, p. 81]. Как мы уже видели (подразд. 4.5), работа Кантильона была источником для Мирабо (1756). Шумпетер заходит так далеко, что утверждает, возможно, с некоторым преувеличением, что «колыбелью подлинной антипопуляционистской доктрины была Франция» [Шумпетер, 2001, т. 1, с. 328]. О некоторых английских предшественниках Мальтуса и о немецком авторе Зюсмильхе см.: [Bonar, 1931].
277
См. критическое издание работ Мальтуса под редакцией Джеймса [Malthus, 1798, vol. 2, p. 351–352]. Там же находится список авторов, цитировавшихся или упоминавшихся Мальтусом в его «Опыте о законе народонаселения»» [Ibid., p. 253–357]. Большинство ссылок, однако, было добавлено в последующих за первым изданиях и касается современных Мальтусу авторов, которые приняли участие в дискуссии, последовавшей за оригинальной публикацией памфлета Мальтуса.
278
В «Эскизе исторической картины прогресса человеческого разума», опубликованном посмертно в 1794 г., Кондорсе выдвигал подобные аргументы об опасностях чрезмерно быстрого роста народонаселения; однако его заключения о перспективах человеческого общества были оптимистичными, в резком противоречии с выводами Мальтуса. Кондорсе подчеркивал существование простого средства, контрацепции, которое может согласовать улучшение жизненных стандартов с умеренным ростом населения. Так называемые неомальтузианцы, включая Плейса и – позднее – Викселя, заново открыли идеи Кондорсе, предшествовавшие работе Мальтуса.
279
О заработной плате, обеспечивающей прожиточный минимум, у Мальтуса, Рикардо и Торренса см.: [Roncaglia, 1974].