Четырнадцать лет назад, когда Рен училась ползать и, пугая своих родителей, тащила в рот камешки, жуков и мелкие безделушки, Зеленая Гроза вырвалась из горных крепостей Шань-Го, неся войну и разруху по всей территории Великих Охотничьих Угодий. Воздушный флот и армия Сталкеров рвались на запад, гоня перед собой перепуганные движущиеся города. Тех, кто оказывался недостаточно проворен, безжалостно уничтожали. Арминиус Краузе, бургомистр Тракционштадт-Веймара, отправил посольства в одиннадцать других немецкоговорящих городов с предложением объединиться и дать отпор Зеленой Грозе, пока все до единого движущиеся города и поселки не сбросили в море, загнав на самую западную окраину Охотничьих Угодий.

      Так возник «Тракционштадтсгезельшафт». К двенадцати крупнейшим городам вскоре присоединились другие. Они дали клятву не есть движущиеся города, пока не уничтожат Зеленую Грозу. Вместо этого они будут питаться дирижаблями моховиков, их крепостями и оседлыми поселениями до тех пор, пока мир не станет снова безопасным для муниципального дарвинизма, – а это, как известно всякому цивилизованному человеку, самый естественный, разумный и справедливый образ жизни, лучшего пока еще не придумали.

      Они развернулись лицом к врагу, сражались отчаянно и заставили-таки изумленную Грозу прекратить наступление. Сложилась патовая ситуация. Широкая извилистая полоса ничейной земли протянулась через Охотничьи Угодья, от Ржавых болот до Ледяных Пустошей, разделив два мира. К востоку от нее Зеленая Гроза создавала все новые стационарные поселения и раздавала фермерам отравленную и перепаханную городами землю. К западу жизнь продолжалась почти как раньше – крупные города пожирали мелкие, а мелкие охотились за поселками; единственное отличие заключалось в том, что теперь каждый мэр отправлял долю добычи на прокорм городов «Гезельшафта».

      Год за годом шли ожесточенные бои. То одна, то другая сторона пыталась прорвать линию фронта. Полоса выжженной земли и безлюдных болот ценой бесчисленных жизней переходила из рук в руки, и каждый раз, когда стихал грохот сражений, оказывалось, что ничего, в сущности, не изменилось и нейтральная полоса, подобно мертвой реке, все так же тянется поперек всего континента.

      Потом наступило перемирие, и пока что обе стороны его соблюдали. Западные торговые города и промышленные платформы, кто похрабрее, двинулись к нейтральной полосе, посмотреть на нее своими глазами, и возле каждого скопления городов «Гезельшафта» сама собой возникала ярмарка. К такой вот ярмарке и приближалась «Дженни Ганивер». Том снизил высоту, чтобы поднырнуть под плотную серую шапку городского дыма. Рен рассматривала верхние ярусы больших городов и мелкие городишки, шныряющие по узким полоскам земли между глубокими траншеями от гусениц городов покрупнее. Среди них попадались и крохотные деревушки-кладоискатели, и скоростные боевые пригороды –