Я людям чужд и мало верю

      Я добродетели земной:

      Иною мерой жизнь я мерю,

      Иной, бесцельной красотой.

      Я верю только в голубую

      Недосягаемую твердь.

      Всегда единую, простую

      И непонятную, как смерть.

      О, небо, дай мне быть прекрасным,

      К земле сходящим с высоты,

      И лучезарным, и бесстрастным,

      И всеобъемлющим, как ты.

      Столица ни на миг в такую ночь не дремлет:

      Едва вечерняя слетает полутьма,

      Как снова бледная заря уже объемлет

      На небе золотом огромные дома.

      Как перья, облаков прозрачные волокна

      Сквозят, и на домах безмолвных и пустых

      Мерцают тусклые завешенные окна

      Зловещей белизной, как очи у слепых,

      Всегда открытые безжизненные очи.

      Уходит от земли светлеющая твердь.

      В такие белые томительные ночи –

      Подобен мраку свет, подобна жизни смерть.

      Когда умолкнет все, что дух мой возмущало,

      Я чувствую, что есть такая тишина,

      Где радость и печаль в единое начало

      Сливаются навек, где жизни смерть равна.

      Кроткий вечер тихо угасает

      И пред смертью ласкою немой

      На одно мгновенье примиряет

      Небеса с измученной землей.

      В просветленной, трогательной дали,

      Что неясна, как мечты мои, –

      Не печаль, а только след печали,

      Не любовь, а только след любви.

      И порой в безжизненном молчаньи,

      Как из гроба, веет с высоты

      Мне в лицо холодное дыханье

      Безграничной, мертвой пустоты…

      Далеких стад унылое мычанье

      И близкий шорох свежего листа…

      Потом опять глубокое молчанье –

      Родимые, печальные места!

      Протяжный гул однообразных сосен,

      И белые, сыпучие пески…

      О, бледный май, задумчивый как осень!..

      В полях затишье, полное тоски…

      И крепкий запах молодой березы,

      Травы и хвойных игл, когда порой,

      Как робкие, беспомощные слезы,

      Струится теплый дождь во тьме ночной.

      Здесь – тише радость и спокойней горе,

      Живешь