Блевотина войны – октябрьское веселье!

      От этого зловонного вина

      Как было омерзительно твое похмелье,

      О бедная, о грешная страна!

      Какому дьяволу, какому псу в угоду,

      Каким кошмарным обуянный сном,

      Народ, безумствуя, убил свою свободу,

      И даже не убил – засек кнутом?

      Смеются дьяволы и псы над рабьей свалкой.

      Смеются пушки, разевая рты…

      И скоро в старый хлев ты будешь загнан палкой,

      Народ, не уважающий святынь.

      Как скользки улицы отвратные,

      Какая стыдь!

      Как в эти дни невероятные

      Позорно – жить!

      Лежим, заплеваны и связаны

      По всем углам.

      Плевки матросские размазаны

      У нас по лбам.

      Столпы, радетели, водители

      Давно в бегах.

      И только вьются согласители

      В своих Це-ках.

      Мы стали псами подзаборными,

      Не уползти!

      Уж разобрал руками черными

      Викжель – пути…

      Преодолеть без утешенья,

      Все пережить и все принять.

      И в сердце даже на забвенье

      Надежды тайной не питать, –

      Но быть, как этот купол синий,

      Как он, высокий и простой,

      Склоняться любящей пустыней

      Над нераскаянной землей.

      Дитя, потерянное всеми…

      Все это было, кажется в последний,

      В последний вечер, в вешний час…

      И плакала безумная в передней,

      О чем-то умоляя нас.

      Потом сидели мы под лампой блеклой,

      Что золотила тонкий дым,

      А поздние распахнутые стекла

      Отсвечивали голубым.

      Ты, выйдя, задержался у решетки,

      Я говорил с тобою из окна.

      И ветви юные чертились четко

      На небе – зеленей вина.

      Прямая улица была пустынна,

      И ты ушел – в нее, туда…

      Я не прощу. Душа твоя невинна.

      Я не прощу ей – никогда.

      На баррикады! На баррикады!

      Сгоняй из дальних, из ближних мест…

      Замкни