Старинный дом мой говорит и дышит,

      И половицы древние скрипят.

      И в час глухой, когда никто не слышит,

      Столы и стулья тоже говорят.

      Здесь стонут двери, что-то вспоминая.

      Возможно, чьи-то робкие шаги…

      Здесь жизнь почудится недавняя, иная,

      И в прошлом не видать ни зги.

      И каждый шорох нечто означает,

      И скрыт от всех потусторонний взгляд…

      Нас будущность слепая привечает,

      А время нет, не повернуть назад!..

      Ах, милый дом, старинный мой приятель,

      Я знаю, что жива твоя душа.

      …В воспоминаниях остались все объятья,

      И платье падает, оборками шурша.

      Петербург хорош своими тайнами,

      Смыслами и чувствами хорош.

      И к тому же встречами случайными,

      И тем более, что сразу не поймёшь.

      Петербург прекрасен днями светлыми…

      (Ночью страшен – тёмный и глухой.)

      И любовью странной, безответною —

      Пусть уходят страсти на покой.

      Каблуки по камню мерно цокают,

      И дрожит луна на глади вод.

      И глядят дома своими окнами

      На людской толпы круговорот.

      Город Достоевского и Гоголя,

      Пушкина и Бродского земля.

      Пётр воздвиг опоры для метро́поля.

      Для кого ещё воздвиг он? Для…

      Петербург никак не забывается

      В снах приходит ночью, ну а днём

      Призрак вновь по городу скитается

      С ручкою и скомканным листом…

      Осенний Петербург так грустен и печален.

      Дождями плачет и не может перестать.

      Характер предначертан изначально.

      И город постоянно, вечно хочет спать.

      Стоят задумчивые тихие наяды…

      Стекает пот с них вековой, как встарь…

      А ночью вспоминает все награды

      Величественный медный Государь.

      Вон промелькнула тонкая фигура…

      Отчаянье ненужное… Но вновь

      Возьмёт своё неукротимая натура —

      Великий город вспомнит про любовь.

      Красавица-весна придёт ещё не скоро…

      В кафе влюблённые беседуют опять…

      На мокрых улицах затихли разговоры.

      И дрожь от сырости не получается унять.

      Ах, милый Петербург! И всё же ты прекрасен!..

      Мелодию твою выводит вновь фагот…

      Так светел, так божественен, так ясен,

      Интеллигентный, милый сумасброд!..

      Был май. И одуванчики старели,

      Выплёскивая в траву седину.

      И громко в лужах выводили трели

      Лягушки, нарушая тишину.

      И листья так на ветках трепетали,

      Пытаясь