ДеньГа. Книга странствий человеков в людском море. Семивэл Семивэл
Читать онлайн книгу.
вздрогнул, оглянулся – никого. «На попятную?! – закончил он уже мысленно. – Ну уж нет!»
Табунов встал со скамейки, на которой они шептались с Татьяной, подошёл к турнику и, хекнув, повис, и – пошёл, пошёл враскачку, маятником, сильнее, выше, выше, и – р-раз, одно «солнце», второе, третье, четвёртое. Небо, земля – всё слилось, высветлило собой стенку огромного, стремительно вращающегося цилиндра, мотором которого являлся он, Табунов. И он, Табунов, волен был разогнать пространство ещё быстрее, или наоборот – в считанные секунды смять его движение, развернуть цилиндр, всё поставить на свои места – небо, землю… И соскочить мягко на траву.
А мог и…
Нет, не мог. У него крепкие, тренированные руки. Такие не разжимаются против воли хозяина, такие уж если ухватят, то держат – чего бы это ни стоило.
4 руб. 60 коп. Рождение замысла
На повороте поезд выгнулся такой дугой, что стал виден как последний вагон, так и тепловоз. Своим мощным прожектором он вплавлялся в темноту, волоча в ослепительную дыру весь состав. Темнота покорно раздавалась перед ним, обтекала его громыхающее суставами длинное тело и вдруг смыкалась сразу же за последним вагоном. Смыкалась ещё более чёрной и нисколько не пострадавшей, неуязвимой массой. В этом противостоянии боролся, сжигал энергию только поезд, тьма же предательски податливо пропускала его сквозь себя, словно заглатывая – всё глубже, глубже, глубже…
– Шли бы вы спать, пассажир! – чей-то резкий, недовольный голос вывел Табунова из задумчивости. Он оглянулся – из крайнего купе виднелась голова проводницы. – И окно закройте. Закрывайте-закрывайте!
Проводница проследила за тем, чтобы полуночник (вот ведь нет рейса, чтобы не нашёлся такой!) выполнил её требование, и скрылась, назидательно шваркнув на прощание дверью. Советский сервис в действии.
Тем не менее спать Табунов не пошёл. Уже несколько часов поезд уносил его из города, в котором он готовил… в котором он готовил акцию. Да, именно так – акцию. Мысль о ней родилась не враз, не в минуту озарения – нет, подобно мудрой змее она заползала в его мозг медленно, осторожно. Она сунула голову – он насторожился, она протащилась немного вперёд – он задумался. И только когда она втянулась вся целиком, он увидел пристальный немигающий взгляд холодных расчётливых глаз и впервые испугался, впрочем, коротко и легко, прогнав страх тут же.
Однако всё лишь начиналось. Мысль незаметно переросла в идею, та свернулась всё более и более тяжелеющими кольцами и принялась ждать…
Зимнякова. Эту фамилию Табунов слышал не часто. Гораздо чаще сестра называла её Райпо. «Райпо сделала так-то, Райпо сказала то-то»… Татьяна делала это всегда со злостью, сквозь которую светилась и зависть, и обида, и невольное уважение, и ненависть, и восхищение, и ещё бог весть что – классифицировать все оттенки было весьма сложно, почти невозможно. Редкий Татьянин приход в дом родителей обходился без промывки зимняковских косточек. И постепенно у Табунова сложился образ деловой, жёсткой, бесцеремонной,