Ты не думай, это так… Нет, не жалобы. Губы высушил осен —

      ний пожар.

      А душе – пух небесный прохладный бы и хрустящие тропин —

      ки под шаг.

      Тишины бы ей – душе, больше нечего пожелать, а дальше —

      выше подъём.

      Слава богу, что жива, не калечена. Пусть устала, но об этом —

      потом.

      Убежать из столетнего города, где от лиц не осталось следа,

      от бессонницы горячего морока, от толпищ, что снуют в

      никуда.

      Поспешить… Как когда-то пристанище находили богомольцы

      в скитах,

      отыщу. И ты, поверь, я не жалуюсь. Жизнь к исходу. Всё дру —

      гое – пустяк.

      Сквозь жалюзи гармошки шорох листьев, солнце световым по —

      током сквозь:

      осени последние усилия рассказать о том, что не сбылось.

      Мне напомнить явное как небыль: Апеннин дымящийся

      каприз,

      как Атлантов толпы – плечи в небо, облаков плывущий снеж —

      ный бриз.

      Легкость мне напомнить ту, что тело обретало и летело сквозь

      время и пространство, и хотело раствориться в поднебесье

      грез;

      слиться во единое с дыханьем ветра, сосен, колкого ковра,

      стелющего теплой данью хвою пóд ноги, как будто говоря:

      «Осторожно, бережно, тревожась, всматривайся, думай, лепе —

      чи.

      Как безгрешному младенцу в ложе мысли свои к Богу обрати.

      Не печаль себя необоримым, день пришедший век благодари.

      С легким сердцем, чутким и ранимым все подарки осени

      храни»

      И опять сумасшедшая осень, и опять у стихов я в плену —

      утра раннего снова бессонница меня лечит от снов наяву.

      Вдруг дарует прохладу отечества, наполняет дыханием дум…

      только в них мне дозволено встретиться с сентябрём тем,

      который люблю:

      с петербургской бескрайностью парков, с перепутанно —

      стью аллей,

      с разноцветием листьев падающих, с грустью долгих рядов

      тополей

      обнажённых… Иду их садом, не спеша многорукой Невой;

      не дыша – длю шаги – на Елагин мост второй – здесь идти не

      впервой.

      И знакомым до боли, до крика – этим воздухом прелой листвы

      вновь дышу… Слышу: «Ну-ка, Иринка, побежали вперегонки»

      Мчусь-лечу я быстрее чем ветер, и уже предо мною фасад

      стен Дворца… Со ступеней навстречу Львы, что каменный

      шар меж лап

      держат вот уже два столетия… Я на спинах надёжных их

      восседала когда-то в детстве, им шептала: «Давайте дружить».

      И, когда неожиданный дождик проливался на Масляный луг,

      Трав