Не знаю, сколько я проспала, но это был самый крепкий и самый спокойный сон за всё то время, что я была в компании этого англичанина. Однако, проснувшись, я тут же безвозвратно потеряла львиную долю своего спокойствия, потому что рядом со мной, кроме скомканной куртки, ничего не оказалось. С одной стороны, это было даже хорошо для моего и без того расшатанного психического здоровья, но в данной ситуации… сами понимаете, стало как-то тревожно. В комнате всё так же царил полумрак из-за зашторенного окна, поэтому определить примерное время суток было невозможно, воздух в помещении был прохладным и немного сырым, что неудивительно для бревенчатого не протапливаемого весь сезон здания.

      Резко поднявшись в кровати, я почувствовала лёгкое головокружение, но упорно проигнорировала его и спустила ноги. В голове творилась какая-то каша. Нагретое долгим сном одеяло неохотно сползло с меня, выпуская из тёплого плена. Ни Тома, ни Шекки в комнате не было. Во всё нарастающей тревоге я не обнаружила на положенном месте и своего автомата, что вызвало у меня сперва немалое возмущение, а чуть позднее начальную стадию паники. Попытавшись успокоить себя мыслью, что от звука выстрела или лая собаки я немедленно бы проснулась, я поторопилась встать.

      Недалеко от кровати лежал нетронутым мой рюкзак, из которого я и извлекла свою последнюю надежду – найденный вчера в деревне нож. На непослушных ногах, я пересекла комнату и замерла у двери, пытаясь хоть как-то разведать обстановку. Словно издеваясь над моими нервами, из гостиной доносились какие-то непонятные звуки. С большим трудом уговорив себя, что со своей паранойей стоит побороться, я сделала несколько шагов по коридору.

      – Том? – с некоторым сомнением в голосе позвала я, преодолев треть своего пути. – Ты здесь?

      Тёмный коридор неприятно напоминал мне один из многочисленных затёртых до дыр клише фильмов ужасов. Половицы натужно скрипели от каждого моего шага, заставляя меня мысленно осыпать их тысячами бранных слов. И казалось, что это испытание будет бесконечным, и, конечно же, закончиться чем-нибудь фатальным. Побелевшие от напряжения пальцы ещё сильнее стиснули рукоять ножа, очевидно, стремясь слиться с ней воедино. Хороший нож… Большое лезвие. Крепкая рукоять. Только вот, поможет ли?

      – Том? – предприняла я ещё одну попытку, уже в полушаге от дверного проёма, держа на всякий случай нож на изготовке. – Ты здесь?

      И тут я была наконец-то услышана.

      – Здесь, – удивлённо констатировал знакомый голос из гостиной. – Где мне ещё быть?

      Выдав трёхэтажную матерную фразу, я облегчённо возвела глаза к потолку, восхваляя Великий Всемогущий разум и одновременно коря его за такие шутки. Я опустила нож, чуть не выронив его на пол из онемевших от перенапряжения пальцев.

      – Кто тебя знает! – с силой выдохнула я, поспешно пряча нож за спиной и, наконец, заходя в комнату.

      Пульс