Фатум. Том шестой. Форт Росс. Андрей Воронов-Оренбургский
Читать онлайн книгу.
из самой прежде понятной и логичной жизни. «Боже правый, как же прикажешь нынче смотреть в глаза, как прикажешь говорить, как отвечать, как думать?» Самое простое сотнику казалось: по форме рапортовать о случившемся в Монтерее и поскорее, без лишних слов и объяснений, покинуть комендантский дом, но именно это самое простое и стало нынче непостижимо сложным, ужасным в своей нечеловеческой жестокости.
Смущало и другое: Дьяков не помнил Ивана Александ-ровича таким словоохотливым, с тревожно сухим, лихорадочным блеском в глазах. И хотя сильная воля и жизнь, сидевшие в нем, расцвечивали его бледные сухие щеки румянцем, румянец этот казался нынче болезненным, точно крапивный ожог, точно жаркая сыпь лихорадки, что схватила и цепко держала в своих объятиях здоровую, крепкую плоть.
– Ложка лучше чем пистолет, Мстислав Алексеевич, не дает осечки… Прошу вас к столу, – Катерина, качнув полным бедром, поставила на стол дымящуюся латку с рубленой индюшкой и томленной в масле фасолью. – Сколько ни предлагала отведать красавцу своему – полный отказ: ждал вас, голубчик… вы уж не откажитесь, ради Христа.
Хозяйка улыбнулась Дьякову мягкой индейской улыбкой, в которой читалась скорбь, и тихо, едва слышно, шепнула:
– Ой, съест он тебя, ежли дурну весть привез. Будь осторожен. Весь день киснул да каменел лицом.
– Катерина! – ложки с тарелками сердито звякнули, дрогнув на столе. Кусков недовольно кольнул взглядом жену. – Что-то ты нонче стала на вздох глубока да на слезу скора. Смотри, не лезь в мужье дело. И не жалься, всех слез не вычерпашь. Да цыть ты! А не то живо провожу отсель. Ох уж, эти бабы, брат, – комендант покачал седеющей на висках головой. – И жить с ими нельзя, и застрелить жалко. Благо, что хоть правда и сила за нами, а не за юбкой… Ну да ладно, не томи боле, что велел передать губернатор?
– Что будет драться до последнего испанца.
В наступившей паузе слышно было, как в опочивальне по-бабьи глубоко и жалобно охнула Катерина, задушив свою скорбь в подушке. Однако лицо коменданта не дрогнуло, лишь крепче взялось испариной. Оставив ложку в тарелке, он долго глядел на неровное пламя свечи, после чего сухо изрек:
– Что ты?
– Сказал, что ежели его высокопревосходительство жаждет сего, то русские крепко противиться не станут… И если до последнего, то значит до последнего испанца.
– Ну что же, так… так-так… Укрой и оборони нас, Царица Небесная! Нам надоела вся эта война, только с французом сладили… Сыты по горло… А испанец, похоже, наоборот – голоден.
Кусков, оставаясь неподвижным, заложил правую руку за борт кафтана, совсем позабыв про тушеную индюшку. Помолчали. Командир странно улыбнулся, слушая нежный свирист русского сверчка, бережно привезенного в берестяной коробке из-за океана. Душа тосковала по баюкающей колыбельной… Америка такого «певуна» не знала… Цикады трещали совсем не так, на чужом языке, и резали слух, как кавказская иль цыганская речь на русском базаре.
– Мал