Февральская революция. Георгий Михайлович Катков
Читать онлайн книгу.
города Павла Будаева. Его письмо в начале марта 1916 года другу, сосланному в Восточную Сибирь, было перехвачено полицией. Оно обнаружилось в полицейских архивах[111]. Будаев пишет: «9 января (1916 г.) забастовали все заводы. Инициатива акции исходила от Выборгского района. Интересной представляется позиция ликвидаторов (то есть, на большевистском жаргоне, меньшевиков) – большинство из них выступили против забастовки 9 января, безуспешно выдвигая тот довод, что через пару недель заводы остановятся все равно из-за нехватки топлива. Только на заводе «Новый Айваз» ликвидаторы выступили за проведение забастовки…
Происходили демонстрации, во время которых солдаты, ехавшие в кузовах грузовиков, приветствовали демонстрантов криками «ура!». Но солдатам не разрешали покидать казармы. Усилили команды часовых при казармах и контроль над телефонной связью. Солдаты, остававшиеся в казармах, были солидарны с патрульными в желании не стрелять в народ. Демонстрации возобновились на следующий день, 10 января, а в Выборгском районе в 6 утра. Имела место и объединенная демонстрация вместе с солдатами, которые сами несли красный флаг. До 9 января было, в целом, 600 арестов»[112].
Сообщение Будаева подтверждается другими свидетельствами – как революционных лидеров, так и полиции. Число демонстрантов в акции 9 января оценивается разными источниками в 42, 45, 66 и даже 100 тысяч человек[113].
Подъем следующей забастовочной волны начался в феврале на Путиловском заводе в Петрограде. Гельфанд в своем меморандуме от марта 1915 года специально упоминает этот завод вместе с двумя другими как объекты революционной деятельности. Печальная история трудовых отношений на Путиловском заводе уходит к первым дням войны. Рабочие, справедливо или нет, были убеждены, что заводом управляют немцы и евреи, которые активно занимаются саботажем или готовятся саботировать военные усилия. Руководство предприятия не способствовало улучшению положения своим бестактным подходом к приказу об освобождении от военной службы[114].
Агитация против немцев в правлении завода продолжалась. В августе 1915 года рабочие потребовали убрать специалистов немецкого и австрийского происхождения.
Вплоть до середины 1915 года недовольство рабочих, видимо, выражалось в экономических требованиях и чрезмерном политическом рвении, но в августе 1915 года они стали выдвигать политические требования[115]. 3 февраля 1916 года рабочие электромастерских потребовали увеличения зарплаты на 75 процентов. Администрация мастерских отказалась выполнить такое требование и обратилась к командующему Петроградским военным районом князю Туманову, который издал для мастерских приказ, угрожая «милитаризацией» всему предприятию, то есть мобилизацией рабочих всех призывных возрастов на работу в военном режиме. Администрация закрыла предприятие 16 февраля на три дня, но, поскольку беспорядки продолжались, остановку в работе продлили на неделю до 23 февраля. Это случилось ровно за год до начала рабочих беспорядков
См.: Красная летопись. 1923. T. VII. С. 208 и далее. Советский архивист, опубликовавший письмо, некий Быстрянский, выражает удивление, почему А. Шляпников не приводит больше подробностей этих событий в своей (в другом отношении очень ценной) книге «Канун 17-го года» (М., 1923). Согласно Быстрянскому, полицейские архивы, еще не опубликованные в СССР, содержат много важной информации о революционной активности в первые месяцы 1916 года. О большевике Шляпникове см. выше, глава 2.
Обычная практика полиции состояла в том, чтобы производить аресты потенциальных руководителей подпольных ячеек, когда ее агенты предупреждали о неминуемых выступлениях рабочих.
См.:
Доклад секретной полиции характеризует ситуацию следующим образом: «После объявления Германией войны России с завода уволили многих иностранных подданных. Несмотря на это, отношения между рабочими и немецкими специалистами (то есть управляющими немецкого происхождения) продолжали ухудшаться. Рабочие стали особенно критичными к административным мероприятиям на заводе, подозревая иностранцев во враждебных намерениях, в желании нанести вред интересам России. Рабочие знали обо всех злоупотреблениях администрации завода и были столь подвержены патриотическим настроениям, что беспорядков можно было ожидать в любое время. Так, узнав, что стачка на Путиловских верфях была спровоцирована бывшим управляющим, немцем Орбановским, рабочие предупредили администрацию, что если кто-либо из директоров немецкого происхождения, включая самого Орбановского, появятся на заводе, то их убьют. После увольнения с завода наиболее влиятельных немецких подданных производство ускорилось, но через некоторое время выполнение военных заказов снова замедлилось по разным причинам. Вследствие этого администрации завода разрешили не отдавать в армию рабочих, необходимых в производстве. Однако, пользуясь этим разрешением, администрация начала освобождать от призыва не тех рабочих, которые действительно были необходимы на производстве, но тех, которым она благоволила при том, что от них не было большой пользы. Это привело к дефициту квалифицированных рабочих и дальнейшим задержкам в выполнении заказов, даже самых срочных» (цит. по:
Цитировавшийся Флиером доклад полиции приписывает перемену в настроениях агитации «революционных партий»: «Эта агитация, проводившаяся особенно активно в столице, привела к образованию подпольных ячеек на местных фабриках и заводах, проведению митингов и несанкционированных сборищ, а также к частичным забастовкам… В конце августа 1915 г. рабочие Путиловской фабрики предъявили администрации ряд экономических и политических требований. Политические требования состояли: в освобождении 5 большевистских депутатов Думы, сосланных в Сибирь в феврале 1915 г.; введении всеобщего избирательного права; свободе печати; продолжении заседаний Государственной думы. Эти требования подкреплялись забастовками в виде снижения темпа работы».