В глухом лесу, в забытом богом крае,

      На покрывале из живых цветов,

      От смертной и кровавой, страшной раны,

      Уходит к предкам гордый сильный волк.

      Ещё в сознании, еще немного дышит,

      Еще по венам тихо кровь бежит,

      Еще пока и видит он и слышит,

      И память долгой жизни ворошит.

      Осенней ночью под дождем из листьев,

      Он в этот мир пришел под шум грозы.

      Художник-осень рисовала кистью,

      Дорогу в жизнь волчонка егозы.

      Вскормленный молоком волчицы мамы,

      Он силу обретал и день за днём,

      Усталости не чуя и упрямо,

      Горел познания неистовым огнем.

      Зимой уже он сам искал добычу,

      Заматерел, окреп, стал опытней, умней,

      И ради интересной сильной дичи,

      Готов был ждать в засаде пару дней.

      Однажды у лесного водоема,

      Когда весна будила к жизни лес,

      Волчицы образ раньше незнакомый,

      Перед глазами вспыхнул и исчез.

      Покой потерян, сердце волчье бьется,

      И рвется из груди наружу стон,

      А его мама весело смеется:

      – Попал, сыночек! Вот и ты влюблен.

      Как твой отец, вожак огромной стаи,

      В зубах цветы охапками носил.

      Мы парой с ним весной однажды стали,

      В итоге с нами ты теперь – наш сын.

      Искал повсюду волк свою волчицу,

      Весь лес вдоль – поперек исколесил.

      И помощи у ветра, зверя, птицы,

      Надрывно и отчаянно просил.

      Но лес молчал, храня свои секреты.

      А может просто время не пришло…

      Но вот однажды в середине лета,

      Волков судьбой в одном бою свело.

      Облава. Егеря. Капканы. Ружья.

      Как пятна крови, яркие флажки.

      Волк понял – обложили, он окружен.

      Пульсирует одно – беги… Бегиии!

      И напролом, сквозь лес, сдирая лапы,

      Так больно хлещут ветки по глазам,

      Почувствовал дыханье чье-то рядом,

      С ним бок о бок… Она! Святые небеса!

      Теперь ему не только выжить нужно,

      Спасти её, от боли защитить.

      От злых людей, и от бездушных ружей.

      Готов на всё, чтоб рядом с нею быть.

      Из шума выделил сухой щелчок затвора,

      Рванул в кусты, охотника сметя,

      Охотничья озлобленная свора,

      Оскалила клыки –