Сей поцелуй, дарованный тобой,

      Преследует моё воображенье:

      И в шуме дня, и в тишине ночной

      Я чувствую его напечатленье!

      Сойдет ли сон и взор сомкнет ли мой —

      Мне снишься ты, мне снится наслажденье!

      Обман исчез, нет счастья! и со мной

      Одна любовь, одно изнеможенье.

      Она придет! к ея устам

      Прижмусь устами я моими;

      Приют укромный будет нам

      Под сими вязами густыми!

      Волненьем страстным я томим;

      Но близ любезной укротим

      Желаний пылких нетерпенье!

      Мы ими счастию вредим

      И сокращаем наслажденье.

      Лети в объятия, моя младая Геба,

      Я сладостно вопьюсь в твои уста, —

      Как свет, как мысль о наслажденьях неба,

      Моя любовь к тебе невинна и чиста!

      Я чужд желаниям коварным и безбожным,

      И не услышу я из уст твоих укор:

      Ты веришь мне, и звукам ли ничтожным

      То высказать тебе, что выражает взор?

      В очах любовь и сладостная томность!

      Как налилась огнем и взволновалась грудь!

      Оставь меня!.. Я не нарушу скромность,

      Но не мешай же мне к устам твоим прильнуть!

      Тебя томит какая-то усталость.

      Склонись… и нежностью тебя я усыплю.

      Оставь… не запрещай простительную шалость!

      Как я боязнь твою напрасную люблю!

      Как ты мила! Как сладко сердцу биться!

      Меня палит губительный огонь!

      Не обнимай! оставь меня! не тронь!..

      Я друг твой, но могу забыться!..

      Она была на всё готова,

      Её я душу обольстил,

      А муж меня, как домовова,

      Невольно трусил и любил.

      Как иногда, в прекрасный вечер лета,

      Пленяет нас волшебный блеск луны,

      Так при тебе полна душа поэта

      Прелестных тайн и светлой тишины!

      Ты для меня не мир, дотоль незримый,

      С могучею приманкой новизны;

      Ты мне цветок знакомый и родимый —

      Явленный лик заветной старины!

      Мне говорят: ты божество младое!