Этика и психология науки. Дополнительные главы курса истории и философии науки: учебное пособие. Сергей Павлович Щавелёв
Читать онлайн книгу.
«Такая ситуация ведёт к разрушению научного потенциала изнутри, нарушению механизма ротации кадров, преемственности в передаче знаний и опыта между поколениями»[38] российских учёных.
Вполне понятно, почему большинство наших престарелых учёных цепляются за штатные места сколько есть мочи: их мизерные пенсии по нескольку тысяч рублей не позволят им вкусить давно заслуженный отдых. А ведь именно наша профессия располагает к нему. Думать и писать не только можно, но и лучше на досуге от ежедневной службы. Правда, экспериментаторам нужна техника, но и к ней не так трудно получить доступ, если есть силы и желание. Так что главная причина резкого постарения российской науки в её нищете. Поэтому жалко и тех стариков, кого учреждения РАН должны были уволить по программе повышения оплаты труда оставшимся, несколько более молодым сотрудникам. Большая часть выведенных за штат и на пенсии делала что-то полезное для науки, да и продолжает это делать даже на пенсии, только резко потеряв в оплате труда. А ведь пожилым людям нужны деньги на лекарства и врачей. В итоге – взаимные обиды, неотмеченные юбилеи, досрочные кончины.
При такой системе не позавидуешь и молодым учёным. Тем слишком долго приходится ждать не то что общественного признания да руководящих постов, но просто нормальной оплаты по реальному труду. Какое бы замечательное открытие ни сделай, как много ни создай научной продукции, ты до седых волос останешься сначала ассистентом, младшим научным сотрудником, через годы доцентом, научным сотрудником, если твои шефы не позволят тебе ускоренно повысить своё служебное положение. Но в любом коллективе на лучше оплачиваемую вакансию претендует немало взрослых коллег. Они ведь всю жизнь трудятся в этой лаборатории, на этой кафедре! Не признаются же, что просто, как говорится, небо коптят там…
Так что у нас в науке карьера зависит не от тебя, а от твоих начальников. Многие из последних не терпят возле себя конкурентов. Зато поощряют подхалимов и прихлебателей, кафедральных да секторальных «молчалиных». А ведь талант исследователя чаще всего соотносится не с низкопоклонством, а с чувством собственного достоинства. Поэтому его обладатели в своём большинстве покидают «феодальные замки» российской науки. Кто – за границу, кто оставаясь на родине, но там, где предоставят перспективу жизненного развития, а не биографической стагнации.
Науковеды именуют эту ситуацию презрительно – «служивая наука». Если выбрать «сохранение нашей архаичной системы ведомственного управления наукой, то процесс вырождения кадрового потенциала будет прогрессировать, и никакие финансовые вливания или «косметические» улучшения здесь не помогут. Наша наука превратится в сферу подготовки талантливых молодых и энергичных специалистов высшей квалификации для других областей деятельности внутри страны или для зарубежных исследовательских институтов. В наших же институтах останутся те, кого привлекает карьера в бюрократической организации – таких у нас тоже немало.
Вот только нужна ли нам служивая наука?»[39]
Если разобраться, мы тут ведём речь не только и не столько об абсолютном