Далеко-далеко спрятан Север далекий…

      Каждый знает о том, что побеги невмочь,

      Не под силу тайга с снегом самым глубоким,

      Заполярная темная и холодная ночь.

      Виноват я во всем! Сколько раз ты просила

      Бросить кличку такую, что так гордо звучит.

      Обманула судьба, нас тюрьма разлучила

      И разбила о черный и холодный гранит.

      Сердце мое с тобой встречи желает,

      Но дороги к тебе я никак не найду.

      Не в последний раз ты мальчишку ласкаешь…

      Скоро, скоро этапом я на Север уйду.

      Снова вора найдешь, а меня ты забудешь.

      Так люби, дорогая, и теперь я непрочь,

      Может быть, вечерком он тебе все расскажет

      Про тайгу заполярную и холодную ночь.

      Далеко-далеко спрятан Север далекий…

      Каждый знает о том, что побеги невмочь,

      Не под силу тайга с снегом самым глубоким,

      Заполярная темная и холодная ночь.

      Здравствуй, мама дорогая, неужели

      Не узнала ты родимого сынка?

      В юности меня ты провожала,

      дорогая мама,

      А теперь встречаешь старика.

      «Где ж, ты, сокол ясный мой, скитался?

      Где ж, ты сокол ясный, пропадал?

      Отчего домой не возвращался?

      Жив был – почему же не писал?

      Может быть, ты был зарыт землею

      За Печорой, быстрою рекой?

      И с тех пор болит мое сердечко,

      Обливаюсь жгучей я слезой…»

      Не был, мама, я зарыт землею,

      А со смертью долго рядом жил.

      В рудниках, на шахтах, дорогая мама,

      Очень много горя пережил.

      Лагерь наш, мамаша, был построен

      За Печорой, быстрою рекой,

      Думал о свободе, дорогая мама,

      Обливаясь жгучею слезой.

      Снова эти пыльные вагоны,

      Снова стук колес, неровный бой,

      Снова опустевшие перроны

      И собак конвойных злобный вой.

      Вот теперь срок отбыл и вернулся…

      Видишь пред собою ты сынка.

      В юности меня ты провожала,

      дорогая мама,

      А теперь встречаешь старика.