---

Скачать книгу

---

меня» (VIII, 15).

      Затем мы присутствуем на чрезвычайно комичной сцене переодевания: «Корсаков сидел в шлафроке, читая французскую книгу. «Так рано, – сказал он Ибрагиму, увидя его. «Помилуй, – отвечал тот, – уж половина шестого359; мы опоздаем; скорей одевайся и поедем». Корсаков засуетился, стал звонить изо всей мочи; люди сбежались; он стал поспешно одеваться. Француз-камердинер подал ему башмаки с красными каблуками360, голубые бархатные штаны, розовый кафтан, шитый блестками; в передней наскоро пудрили парик, его принесли. Корсаков всунул в него стриженую головку, потребовал шпагу и перчатки, раз десять перевернулся перед зеркалом и объявил Ибрагиму, что он готов. Гайдуки подали им медвежие шубы, и они поехали в Зимний дворец» (VШ, 15).

      В черновике можно проследить, как оттачивал Пушкин эту сцену: «Прибежал француз-камердинер…», парик – «важный»; затем «кудрявый»; кафтан – сначала белый; Корсаков «опрыскивал голову духами», слово «головка» найдено потом; «с видом самодовольства два раза повернулся перед зеркалом»; отказался от шубы, «опасаясь измять свой наряд» и т. д. (VIII, 526).

      По дороге продолжаются выяснения: «Корсаков осыпал Ибрагима вопросами, кто в Петербурге первая красавица? кто славится первым танцовщиком? какой танец нынче в моде?» (VIII, 15).

      Ассамблея показана глазами Корсакова, это подчеркнуто авторскими ремарками: «Корсаков остолбенел»; «Корсаков не мог опомниться»; «Que diable est-ce tout cela361? – спрашивал Корсаков»; «Неожиданное зрелище его поразило», «Корсаков, смотря на сие затейливое препровождение времени, таращил глаза и кусал себе губы». Услышав звуки менуэта, «Корсаков обрадовался и приготовился блеснуть». Отметив молодую Наташу Ржевскую, «Корсаков к ней разлетелся и просил сделать честь пойти с ней танцевать» (за что и был оштрафован «кубком большого орла»!).

      Кубком и завершается пребывание Корсакова на ассамблее: «Бедный щеголь, не переводя духу, осушил весь кубок и отдал его маршалу. «Послушай, Корсаков, – сказал ему Петр, – штаны-то на тебе бархатные, каких и я не ношу, а я тебя гораздо богаче. Это мотовство; смотри, чтоб я с тобой не побранился». Выслушав сей выговор, Корсаков хотел выйти из кругу, но зашатался и чуть не упал, к неописанному удовольствию государя и всей веселой компании» (VIII, 17–18).

      За столом у боярина Ржевского вспоминают ассамблею. Ворчит Гаврила Афанасьевич: «Того и гляди, чтоб какой-нибудь повеса не напроказил чего с дочерью; а нынче молодежь так избаловалась, что ни на что не похоже. Вот, например, сын покойного Евграфа Сергеевича Корсакова на прошедшей ассамблее наделал такого шуму с Наташей, что привел меня в краску. На другой день, гляжу, катят ко мне прямо на двор; я думал, кого-то Бог несет, – уж не князя ли Александра Даниловича? Не тут-то было: Ивана Евграфовича! небось не мог остановиться у ворот да потрудиться пешком дойти до крыльца – куды! влетел! расшаркался, разболтался! <…> Дура Екимовна уморительно его передразнивает; кстати: представь, дура, заморскую обезьяну.

      Дура Екимовна схватила крышку с одного блюда,

---

Скачать книгу