Спит Венеция в дожде,

      Тихо, сумеречно, рано.

      Только брызги по воде,

      Только марево тумана.

      Но среди пустых гондол,

      Мокрых башен и палаццо

      Звуки скрипок и виол

      Начинают просыпаться.

      За смычками вслед – гобой,

      Флейты, трубы в до-мажоре,

      Величаво сам собой

      Клавесин вступает в споры.

      Прогоняю странный сон,

      Мне почудились, наверно,

      Этот серый полутон,

      Это струнное аллегро.

      Растворяется в дожде

      Звук оркестра… Piano, piano…

      Только брызги по воде,

      Сыро, холодно и рано.

      Этот двор – как труба или пропасть,

      Мир, что кажется в детстве так прочен,

      Из окна – ледяная суровость

      Стен соседних и неба кусочек.

      Каждый шаг здесь отчётливо слышен,

      Каждый житель с балкончика виден.

      Сто семей уместилось под крышей,

      В тесноте, да никак не в обиде.

      В белом фартуке дворник, как стражник

      Моего беззаботного мира,

      Всё ключами гремел… Но однажды

      В новом доме мне дали квартиру.

      Все разъехались вскоре куда-то,

      Но по-прежнему душу тревожит

      Двор-колодец с небесной заплатой

      И становится мне всё дороже.

      Ещё, казалось,

      долгий век

      С осенней скукой не расстаться.

      Но, к счастью,

      выпал первый снег

      Под Новый год, почти в двенадцать.

      А я леплю снеговика,

      Шары катаю,

      строю крепость,

      Коньком по зеркалу катка

      Пишу какую-то нелепость,

      Что я люблю тебя давно…

      И ты давно об этом знаешь,

      Но утром,

      выглянув в окно,

      Ты слов моих не прочитаешь:

      Едва застывший тонкий лёд

      Летящим снегом запорошит.

      И снова будет Новый год

      И встречен без тебя, и прожит.

      Я занимаю столик у окна

      И жду тебя с остывшей чашкой кофе.

      А вдруг мелькнёт

      во тьме знакомый профиль,

      Но в этот вечер снова я одна.

      В углу оркестр наигрывает джаз,

      Смеётся саксофон, а может, плачет…

      Наверно, всё сложилось бы иначе,

      Но снова здесь я в этот поздний час.

      Я понимаю: столько лет прошло…

      Здесь всё по-старому,

      и прежнее названье

      Тревожит душу мне воспоминаньем,

      Как свет через витражное стекло.

      Всё, как тогда, уютен зал и чист,

      Репертуар оркестрика всё тот же,

      Но на тебя нисколько не