Ранним утром над тихой рекой

      Расползается дымка тумана,

      И царит безмятежный покой

      Над незыблемой гладью прорана.

      Нет привычных накатов волны

      На раздолье песчаного брега,

      Только тает в клубах седины

      Предрассветная сонная нега.

      Но вот-вот заалеет восток,

      Разбудив в небесах позолоту,

      И мятежного света поток

      Вновь рассеет речную дремоту.

      Затянуло небо мглою,

      Вязнет степь в густой пыли,

      И свинцовой пеленою

      Горизонт укрыт вдали.

      Солнце в темени пропало,

      Грозди туч висят, томясь,

      Листья сбились в покрывало,

      По земле сухой стелясь.

      И затмила лик заката

      Хмара[1], по небу бродя,

      А далекие раскаты

      Приближают шум дождя.

      Настала ночь. В звенящей тишине

      Утопла степь с глухими хуторами,

      И россыпь звезд в небесной глубине

      Ласкает тьму далекими кострами.

      Безмолвен ветр, незыблема трава,

      Ничто не ждет пришествия рассвета,

      А вслед за тьмой крадется синева,

      Чтоб утолить дневную жажду света.

      Река мятежная застыла.

      Стоит незыблемо февраль.

      Еще вчера метель отвыла

      И унеслась куда-то вдаль.

      Лоснится синь в небесном море.

      Объятья солнца холодны,

      И ждут вороны на заборе

      Дыханья теплого весны.

      Но не сносила зимней робы

      Пока дремливая земля,

      И наслаждаются сугробы

      Безмерной властью февраля.

      Донская ночь. Кряхтит костер,

      Виясь у белой кручи.

      Нежданный ветер звезды стер,

      Нагнав слепые тучи.

      Роятся искры. Дремлет Дон,

      Мерцая в рыжем блеске,

      И колокольчик видит сон,

      Застыв на чуткой леске.

      Но не заманишь рыбака

      В объятия Морфея.

      Дождется твердая рука

      Желанного трофея.

      Чертят тень на дремливой земле

      Раскаленные угли заката,

      Угасая и прячась во мгле,

      Из которой не будет возврата.

      Томный сумрак багровой волны

      Пеленает сухую равнину,

      И ложится печать тишины

      До утра на седую перину.

      Топит дали вечерний прилив.

      Волны катятся снова и снова,

      И свечений бурлит перелив

      Над раздольем степного покрова.

      Зреет утро. Темень тает,

      Унося с собой пургу,

      И опять заря мечтает

      Распластаться на снегу.

      Скоро,