Дождей назойливых не знает

      Давно осенняя земля,

      Лишь ветер жалобно стенает,

      Листву покорную скобля.

      Устав от праздного блужданья

      Средь неприглядной наготы,

      Прервав тоскливость увяданья,

      Вздымает медные пласты.

      Но скоро снег с небес сорвется,

      Деревьев кроны серебря,

      И стужа волглая проснется

      С последним вздохом ноября.

      Не сошел еще заспанный снег,

      Рябь на глади от ветра лихого,

      Плеском волн упивается брег

      В тусклой проседи солнца скупого.

      В долгожданном дыханье весны

      Мреет хладной земли пробужденье.

      Забываются дивные сны

      И покоем немым наслажденье.

      Только снег мертвым грузом лежит,

      Грязной серостью берег пятная,

      И река беспрестанно дрожит,

      Безмятежности сладкой не зная.

      Тихий вечер. У окна

      Шелестят березы.

      Скоро желтая луна

      Вновь расплещет грезы.

      Алый шар приник к реке

      И на дно ложится,

      Чтобы утром вдалеке

      Зорькой заискриться.

      Птиц последних голоса

      Где-то исчезают,

      И опять на небеса

      Звезды заползают,

      Чтоб на темном пустыре

      Вспыхнуть фонарями

      И растаять на заре

      С лунными морями.

      Рыдает ветер. Вся степь испита,

      И слез не видно в капризной мгле.

      Клубами пыли река обвита,

      И дождь не рвется к донской земле.

      Но кратка буря, и плач не вечен.

      Растает морок. Осядет пыль.