Спит мохнатый сугроб, словно белый полярный медведь,

      Убаюканный вьюгой, разлёгся у ветхой калитки.

      А калина озябшая в белой пуховой накидке,

      Встав на цыпочки, тянется, ей бы в окно подсмотреть,

      Стол накрыт ли на праздник, натоплена ль жаркая печь,

      Ждут ли в доме гостей… Да за старой гардиной седою

      Не трепещет свеча огоньком… Вместе с первой звездою

      В сером сумраке некому жёлтую лампу зажечь.

      Снег с крыльца не сметён. И не вьётся дымок над трубой.

      И шагами чужими встревоженный Рекс не залает.

      Над печальною крышей убогий закат отпылает,

      И засветится месяц, от стужи слегка голубой.

      В самом центре зимы, посреди белой-белой глуши,

      Где на снежные вёрсты – ни звука живого, ни следа,

      Ждёт меня… терпеливый, родной – ну когда же приеду? —

      Милый дом, свет моей, как и он, одинокой души.

      Я навстречу дождю —

      По разливу ручьёв босиком,

      По разбрызганным лужам! Спешу надышаться озоном.

      А проказницы-капли

      Смеются сиреневым звоном,

      В догонялки играя с лихим шалуном-ветерком.

      Я в гостях у дождя!

      Мне плащи ни к чему и зонты.

      Я дождю доверяю, как доброму давнему другу!

      К переливчатым струнам

      Его прикоснусь, и по кругу

      Разнесётся мелодия страстной земной красоты.

      Я в обнимку с дождём

      По весенней планете иду,

      Озорному стаккато