на истлевших костях —

                                            кормовая свекла.

      Хорошо, что земля еще не оскудела.

      Эта свекла —

                           наверное, нужное дело.

      Но молчу,

                      и помыслить себе не позволя,

      что таков урожай Куликова поля.

      Наша сила неглавная —

                                             свекла и силос.

      Здесь когда-то вся нация заколосилась.

      И Рублев,

                      Ломоносов

                                        колосьями встали

      на костях —

                         на подземном своем пьедестале.

      А теперь —

                        сотни глаз детворы у Непрядвы-реки:

      куликовские васильки.

      В белых платьях невесты,

                                             в собор приходя по старинке, —

      куликовские ковылинки.

      Стал музеем собор,

                                     но, как будто вначале,

      здесь какой-то особенный воздух венчанья.

      Приезжайте сюда, из Монголии братской араты,

      вы в батыях с мамаями не виноваты.

      Я хотел бы сюда пригласить

                                                    из Казани Джалиля —

      нас непрядвинской,

                                      алой от крови, водой

                                                                        не разлили.

      Куликовские ивы,

                                   оплачьте со мною татарина,

                                                                           друга, поэта,

      моабитского брата,

                                     погибшего здесь Пересвета.

      Генуэзской пехоты Мамая

                                                далекий потомок,

      приезжай, итальянец,

                                         и здесь поброди до потемок.

      Если б не было поля такого,

                                                   где ястребы в небе,

                                                                     как ввинченные,

      то в Италии

                          вряд ли бы вырос да Винчи.

      Мы прикрыли Европу

                                          щитами червлеными,

      как прикрыли потом —

                                           двадцатью миллионами.

      Не сочти с высоты своей это неправдой,

      башня Эйфеля, —

                                   корни твои – под Непрядвой.

      Ох, какая досталась нам в жизни неволя.

      Но какая нам славная выпала доля!

      Вот каков урожай Куликова поля.