Не жди свободы лучше человека.

      Свобода знает и в убийствах толк,

      и если глухо лязгнет челюсть века

      на глотке у тебя, ты сам не волк?

      Не жди свободы лучше человека

      и человека лучшего не жди,

      а стань им сам! Не лезь ни в челядь «верха»,

      ни в челядь верхней челяди – вожди.

      Свобода по заслугам нас надула.

      Как слепок человека, на века

      свобода-сука и свобода-дура

      убийцы, вора или дурака.

      Церковь должна быть намоленной,

      только такой, где болит

      воздух от скорби немолвленой,

      от молчаливых молитв.

      Дому идет быть надышанным

      уймой детей и гостей.

      Слову быть надо услышанным

      даже с голгофских гвоздей.

      Ну а любви полагается

      не постареть, не устать,

      ну а когда поломается,

      ненавистью не стать…

      Израиль Борисович Гутчин

      и в юности не был могучим,

      но грудь ободрал о стволы

      и хвойных накушался игол,

      когда с парашютом он прыгал

      во вражеские тылы.

      Потом оказался он в нетях,

      ненужный властям кибернетик,

      не очень-то, в общем, в цене.

      Вот бывших солдат безоружность —

      убийственная ненужность

      в спасенной их кровью стране.

      Потом на машинке начпокал

      десяток брошюр научпопных,

      но было стране все равно.

      Помог записать мемуары

      стареющей царственно Лары

      и жаждал хоть крохотной кары,

      да все диссидентские нары

      заполнены были давно.

      И может быть, от перекрута

      простреленных некогда стоп

      он прыгнул, но без парашюта

      в Америку, на небоскреб.

      Да где небоскреб-небоскребик

      в одиннадцать лишь этажей,

      но здесь, в квартиреночках скромных

      жив дух фронтовых блиндажей.

      Для