Будь молчалив и верен, как орел.

      Пускай рои шумящих жадно пчел

      Сбирают мед с цветов свободной мысли,

      Спеши вперед. Жизнь странника легка.

      Но день обманчив. Смерти облака

      Над головой твоей с утра нависли.

      В жаркий полдень обвалилась

      Насыпь берега крутая.

      Под кустами дикой розы

      Кости мертвые открыты.

      Видно: ребер сеть сухая,

      Дыры глаз землей забиты.

      Подле верба наклонилась,

      Дремлют тощие ракиты,

      Вьются синие стрекозы.

      Тихий берег равнодушен.

      Вот на череп пожелтелый

      Села бабочка и дышит.

      Льются жаворонки звонко.

      Воздух зноен, воздух душен.

      Небеса яснеют тонко,

      Небеса земли не слышат.

      Вчера в час утренний, неся тебе фиалки,

      Я остановлен был смятеньем суеты.

      Шли в черном лошади, торжественны и валки,

      Мерцали факелов дымящиеся палки,

      И медленно, тряся бумажных лент листы,

      Девичий белый гроб проплыл на катафалке.

      Стоял я и смотрел, держа твои фиалки,

      И были так легки и радостны мечты.

      И смерть, и суета равно бессильем жалки,

      Когда любовь горит, как жертвенник весталки,

      Когда над вечностью сияешь солнцем ты.

      И колыхался гроб на дальнем катафалке.

      Фарфор голубоватый,

      Сугробы под луной.

      На крыши хрупкой ватой

      Лег иней ледяной.

      По площади иду я,

      Мерцают фонари.

      Зари туманной жду я,

      Далёко до зари.

      Иду я близ кладбища.

      Там, знаю, спит она,

      Хранят ее жилище

      Покой и тишина.

      Среди крестов, часовен,

      Над камнями могил,

      Где снег так чист и ровен,

      Играет луч, уныл.

      В его холодном свете,

      Как голос мертвецов,

      Рыдающих столетий

      Дрожит далекий зов.

      Поют и стонут звуки.

      В душе растет печаль.

      Стою,