Капитан прикладывает к глазам бинокль. Милях в пяти объективы его выхватывают большую стаю каких-то огромных размеров птиц, летящих в направлении скопления судов.

      Летят они до странности упорядоченно, пятью параллельными звеньями, вытянувшимися по курсу следования. В каждом звене Чарлз Пэрри насчитывает по двадцать особей, летящих одна за другой в виде восходящей лесенки.

      Какие-то осмысленность организации стаи в звенья, слаженность движений, жутковатая размеренность и синхронность взмахов крыльями, всё это заставляет капитана насторожиться и внутренне собраться.

      Он тут же обо всём ставит в известность капитанов и руководителей экспедиций научно-исследовательских судов. Просит их соблюдать осторожность и бдительность.

      Всему личному составу линкора поступает распоряжение разобрать табельное оружие и быть готовым к ведению боевых действий.

      К великому сожалению Чарлз Пэрри успевает убедиться, что на исследовательских судах его предостережениям не придают особого значения.

      Наступает момент, когда крайние левые два звена при приближении к судам, идут на снижение. В то же самое время остальные три, не сбавляя хода, следуют мимо, по курсу советских судов, ушедших на поиски терпящего бедствие…

      Ярости, с которой летающие страшилища обрушиваются почему-то сначала на военный корабль, никто не в силах был предугадать заранее.

      Результаты атаки не замедляют тут же сказаться. Двое зазевавшихся моряков одного за другим поднимают высоко в воздух и в дьявольском хороводе, у всех на глазах, раздирают буквально на куски. Вниз летят отдельно головы, руки, ноги, изувеченные, кровавые туловища несчастных.

      За полминуты покончив с ними, эти исчадия ада вновь обрушивают всю ярость на линкор, но тут же наталкиваются на свинцовую завесу автоматных очередей. Тех из подстреленных крылатых хищников, что падают в воду, мгновенно потрошат и сжирают акулы. Тех, что плюхаются на палубу, тут же расстреливают, добивают прикладами и штыками.

      Смотреть на этих человекообезьяно-грифоподобных чудовищ, на их мерзкие, не поддающиеся описанию окровавленные морды со свирепым оскалом зубов, до невозможности жутко и отвратительно.

      Кровь, сочащаяся из их