Своим законам лишь послушна,

      В условный час слетает к вам,

      Светла, блаженно-равнодушна,

      Как подобает божествам.

      Цветами сыплет над землею,

      Свежа, как первая весна;

      Была ль другая перед нею —

      О том не ведает она;

      По небу много облак бродит,

      Но эти облака ея,

      Она ни следу не находит

      Отцветших весен бытия.

      Не о былом вздыхают розы

      И соловей в ночи поет,

      Благоухающие слезы

      Не о былом Аврора льет, —

      И страх кончины неизбежной

      Не свеет с древа ни листа:

      Их жизнь, как океан безбрежный,

      Вся в настоящем разлита.

      Игра и жертва жизни частной!

      Приди ж, отвергни чувств обман

      И ринься, бодрый, самовластный,

      В сей животворный океан!

      Приди, струей его эфирной

      Омой страдальческую грудь —

      И жизни божеско-всемирной

      Хотя на миг причастен будь!

      Пускай орел за облаками

      Встречает молнии полет

      И неподвижными очами

      В себя впивает солнца свет.

      Но нет завиднее удела,

      О лебедь чистый, твоего —

      И чистой, как ты сам, одело

      Тебя стихией божество.

      Она, между двойною бездной,

      Лелеет твой всезрящий сон —

      И полной славой тверди звездной

      Ты отовсюду окружен.

      С какою негою, с какой тоской влюбленный

      Твой взор, твой страстный взор изнемогал на нем!

      Бессмысленно-нема… нема, как опаленный

       Небесной молнии огнем, —

      Вдруг от избытка чувств, от полноты сердечной,

      Вся трепет, вся в слезах, ты повергалась ниц…

      Но скоро добрый сон, младенческо-беспечный,

       Сходил на шелк твоих ресниц —

      И на руки к нему глава твоя склонялась,

      И, матери нежней, тебя лелеял он…

      Стон замирал в устах… дыханье уровнялось —

       И тих и сладок был твой сон.

      А днесь… О, если бы тогда тебе приснилось,

      Что будущность для нас обоих берегла…

      Как уязвленная, ты б с воплем пробудилась —

       Иль в сон иной бы перешла.

      На мир таинственный духов,

      Над этой бездной безымянной,

      Покров наброшен златотканый

      Высокой волею богов.

      День – сей блистательный покров

      День, земнородных оживленье,

      Души болящей исцеленье,

      Друг человеков и богов!

      Но меркнет день – настала ночь;

      Пришла – и, с мира рокового

      Ткань благодатную покрова

      Сорвав, отбрасывает