Воевал под Сталинградом. Виталий Смирнов
Читать онлайн книгу.
насмерть закрепил и приказ командующего 64-й армией генерал-лейтенанта Шумилова, изданный в день, когда остатки 29-й дивизии, пополненной местными необученными новобранцами и всеми, кто, как говорится, мог встать под ружье, объявились под Елхами: «В течение ночи на 2 сентября вывести войска на заранее подготовленные рубежи Песчанка, Елхи, Ивановка, остановить наступление противника и уничтожить его живую силу и боевую технику, прочно удерживать этот рубеж, не допускать прорыва противника к Волге и Сталинграду.
Разъяснить всем частям и подразделениям, довести до каждого командира и бойца, что указанный рубеж является линией, дальше которой противник не может быть допущен ни в коем случае. Отступать некуда. За нами Волга и Родина. Лучше славная смерть, чем позор отхода».
Задачу поставил генерал грандиозную: уничтожить живую силу и боевую технику противника. Но не сказал – чем…
А пока противник продолжал резвиться. В указанную в шумиловском приказе ночь ораву голодных, неподготовленных и неуправляемых людей, именуемых пополнением, бросивших свои позиции и устроивших галдеж возле походных кухонь, засекла немецкая артиллерийская инструментальная разведка, и шестиствольные минометы, ударившие из всех стволов, исправно сделали свое дело. Из 170 человек, которые должны были пополнить ряды оборонявших Елхи, осталось не более десятка. Писатель до сих пор удивляется, почему немцы после тех залпов не поднялись в ночную атаку: «Худо было бы нам, защитникам Сталинграда».
Хутор Елхи в течение сентябрьских дней (да и позднее – вплоть до наступления советских войск) то и дело переходил из рук в руки. Когда пятого сентября при поддержке «катюш» и штурмовиков Ил-2 дивизия овладела хутором, бойцы увидели ужасную картину: колодец до самого верху был забит трупами наших военнопленных.
Вот почему со второго сентября по первое октября политруку Алексееву было не до фронтовой тетради. О многих эпизодах и участниках кровопролиных боев за это неприметное местечко он потом расскажет в очерках, вошедших в повести «Дивизионка» и «Биография моего блокнота», в рассказах «Лиса» и «Окоп», в публицистических выступлениях. Это и «старый мудрый солдат», «безропотный страстотерпец военных дорог», ездовой из минометной роты, ее душа Гурьян Максимович Прибытков» («Максимыч»), и помощник начальника политотдела дивизии по комсомолу, умеющий «с помощью нескольких нехитрых, немудрящих слов воспламенять людские сердца», гвардии капитан Александр Крупецков («Сам Крупецков»), и парторг минометной роты наводчик Алексей Грунин («Парень с Красной Пресни»), и старший лейтенант Петр Савченко, сбивший из полевой пушки фашистский самолет, и многие другие, ставшие героями романа «Мой Сталинград».
Именно на них держалась тающая не по дням, а по часам, уничтожаемая и воскресающая дивизия. Именно они демонстрировали тот «человеческий элемент», который составлял суть сталинградского «чуда», непостижимого ни для пришельцев, ни для его толкователей. В сентябрьские дни 1942 года, когда «везунчики»