В декабрьских болотах царит тишина,

      Густая, как молоко,

      Звезда, тишиною оглушена,

      Серьгою в небе дрожит,

      Уходит день, и его спина

      Скучна, как вечный покой —

      Но каждый год,

      В сердце болот

      Вступает Белая Жизнь.

      У Белой Жизни белая бровь

      И белый зрачок в глазу.

      Сугробы-веки, ресницы-снег,

      Морщины – корявый наст.

      У Белой Жизни белая кровь

      И белый по телу зуд,

      Один раз в год

      Кого она ждет,

      Кого она ищет? – нас.

      Зыбун под слюдою намерзшего льда

      Зевает и видит сны

      О том, как растрескается слюда —

      У солнца остры ножи —

      И будет апрель, и будет вода,

      И тень от кривой сосны…

      Но смертен год,

      И в дрёму болот

      Вступает Белая Жизнь.

      У Белой Жизни седой висок

      И пудреная скула,

      Улыбка – мел, а рассудок бел,

      Крахмальней, чем хруст белья,

      А бледный лоб, как скала, высок

      И холоден, как скала.

      В глуши болот

      Кого она ждёт,

      Кто нужен ей? – ты и я.

      Декабрьским болотам хвалу пою!

      Звезде во мраке ночном,

      Пурге, что в озябшем, глухом краю

      Поземкой по кочкам вьюжит,

      Бесстрашному дню, что в неравном бою

      Сражен, уснул вечным сном.

      Ты – наш оплот,

      Стылый мир болот,

      Где ждет нас Белая Жизнь.

      У Белой Жизни есть белый лист,

      Но нет ни капли чернил,

      Перо в руке, как луна в реке,

      Рука, как метель в ночи, —

      Небесный свод равнодушно мглист,

      Мерцают огни в тени,

      За годом год

      Она ждет и ждет,

      А