Он морщится:

      – Да бросьте вы!

      Не надо!

      Ведь я серьезно…

      – Я серьезно тоже.

      Послушайте, великолепный доктор:

      когда-то в Омске

       у большой реки

      мальчишка жил,

      затравленный войною…

      Он так мечтал о небе —

       синем-синем!

      О невозможно белом парашюте,

      качающемся

       в теплой тишине…

      Еще мечтал он

       о ночных погонях!

      О странном,

      древнем ощущенье скачки,

      когда подпрыгивает сердце к горлу

      и ноги прирастают к стременам!..

      Он цирк любил.

      И в нем —

       не акробатов,

      не клоунов,

      не львов, больших и грустных,

      а девочку,

       шагающую мягко

      по воздуху,

      спрессованному в нить.

      О, как он после представлений клялся:

      «Я научусь!

      И я пойду за нею!..»

      Вы скажете:

       – Но это все наивно… —

      Да-да, конечно.

      Это все наивно.

      Мы —

       взрослые —

       мечтаем по-другому

      и о другом…

      Мечта приходит к нам

      еще неосязаемой,

       неясной,

      невидимой,

      неназванной, как правнук.

      И остается в нас до исполненья.

      Или до смерти.

      Это все равно.

      Мы без мечты немыслимы.

       Бессильны.

      Но если исполняется она,

      за ней – как ослепление —

      другая!..

      Исполнилось лишь самое начало.

      Любовь исполнилась

      и крик ребенка.

      Исполнились друзья,

       дороги,

       дали.

      Не все дороги

      и не все друзья, —

      я это понимаю!..

      Только где-то

      живут мечты —

       наивные, смешные, —

      с которых мы и начали мечтать.

      Они нам в спины смотрят долго-долго —

      вдруг обернемся

      и «спасибо!» скажем.

      Рукой взмахнем:

       – Счастливо!..

       Оставайтесь…

      Простите за измену.

      Мы спешим… —

      Но может, это даже не измена?!

      …А доктор

       собирает чемоданчик.

      Молчит и улыбается по-птичьи.

      Уходит.

      И уже у самой двери

      он тихо говорит:

      – А я мечтал…

      давно когда-то…

       вырастить

       овчарку…

      А после

       подарить погранзаставе…

      И не успел… —

      Действительно, смешно.