А если возжелаешь жизнью насладиться,

      Быть небожителем на искитанском берегу,

      Цени меня как искреннего друга,

      Как друг, тебе бесценный свой совет дарю.

      Кати в отель к Antonio Sorriso,

      Чтобы места успеть занять, там ждут тебя друзья!

      И закажи морскую выкладку фрутти ди маре мисто,

      Поймешь в момент, что прожил жизнь не зря.

      Там устрицы в нежнейшей свежести на льду лежат,

      С кусочками лимона вперемешку прохлаждаясь,

      И сладостных объятий бросить не хотят,

      Миг счастья подарить тебе пытаясь.

      На блюде на огромном не одни они лежат —

      Окружены созвездием нарезанных

      морских невиданных созданий,

      Покрытые холодным потом,

      шампанского бутылки тут стоят,

      Как строй прекрасных стройных светлых зданий.

      Лангусты, осьминоги, вонголи – все очереди ждет,

      Как бы сойдя с картины темной старого голландца,

      И обоняние волнует, нетерпеньем жжет,

      И краски душу заставляют волноваться.

      А ты сидишь с друзьями в этой красоте,

      В ушах звучит живое пение бельканто,

      И в атмосфере теплой, дружеской везде

      Витает дух Италии, бессмертного таланта.

      Финалом зазвучит такое многоцветье фруктов,

      С бутылок дюжиной с ликерами и граппой ледяной,

      И пей, что хочешь, сколько хочешь из бокала,

      Затем с счастливою душой езжай домой.

      Нашествие Батыя с Искией случилось,

      Приехавши сюда на край земли,

      От искитанских смугленьких аборигенок

      Всех мужиков Наташки увели.

      Теперь, гуляючи по Via Roma,

      И ты мне в этом даже не перечь,

      Я, как большой лингвист, – я в этом разбираюсь,

      Я слышу от детей украинскую речь.

      Вот на такую Искию, которую я описал,

      Привез Зампери нас в отель огромный «Мира Маре»,

      И другу своему Коллизе Фердинанду передал,

      И вся моя семья была, как громом пораженная ударом.

      И Фердинанд в угоду другу быстренько подсуетил:

      Мне кабинет под голубым воды каскадом он построил.

      И вот ко мне поток больных туристов немцев заструил,

      А вскоре все узнали про меня, и что я немцем там устроил.

      Коллизе был крупнейший Искии миллионер.

      Себя ценить я стал уж вдвое подороже,

      И час мой стоил в тот момент десяток миль,

      Хотя за это брать я мог и вдвое тоже.

      Какая странная образовалась в жизни связь.

      Я – Фердинанд, он – Фердинанд,