Боровская сказала: «В километрах от Нью-Йорка тридцати

      Кусок России посреди «Юнайтед Нейшен»,

      Коровам можно покрутить немножечко хвосты

      На ферме той «толстой фондейшн».

      Ну что, помчались. Вдруг природа – красота,

      На ней среди лесов стоят строенья,

      И пахнет Русью здесь – здесь русская земля!

      Ну, как из Пушкина-Есенина стихотворенье.

      Там встретил нас сам князь Голицын,

      Из сумрачных веков он настоящий князь

      И сообщил название вакансий грубо – «жопомои»,

      И я пообещал: «Лицом мы не ударим в грязь».

      Затем повел знакомить нас с хозяйкой старческого дома.

      Здесь я, признаюсь, просто обалдел вконец,

      Встречала нас, аж в девяносто лет, Толстая Александра Львовна,

      Об этом, думаю, наверно, «попросил ееТолстой-отец».

      Работка предстояла – ты нам не завидуй.

      Кати, вали, подмой, переверни, толкай.

      России гордость этих старичков, старушек.

      До той поры, когда Господь возьмет их в рай.

      Попробую я описать людей, с которыми работал,

      Светился в них честнейший жизненный подход,

      Культура, воспитанье, вера в Бога, обращенье.

      Господь с любовью им готовил к смерти переход.

      Ведь это были офицеры белые, которые в двадцатых

      Стреляли в лоб плывущих вслед за ними лошадей.

      Стреляли, чтобы лошади не утонули.

      Стреляли, плача, в лоб испытанных друзей.

      Бескомпромиссные вели бои с большевиками,

      Одессу, Севастополь покидая навсегда.

      И лошади, плывя в воде, в Константинополь провожали,

      Не понимая, что хозяев не увидят никогда.

      Благодаренье Богу – мы столкнулись,

      С ушедшим миром – тем, что не вернется вспять,

      Здесь голубая кровь России умирала,

      И никогда ей не вернуться к нам опять.

      Фамилии Волконские, Лопухины, Голицын,

      Оболенский и другие

      Звучали чаще здесь, чем Сидоров, Петров.

      Большевики, как сорную траву, их начисто скосили,

      А из дворянских гнезд наколотили дров.

      Спесивцева воздушною летящей Терпсихорой,

      Балета русского краса, любовь и честь,

      Тихонечко у нас, тихонько угасала,

      Других больших имен не перечесть.

      Весь русский генофонд собрался вместе.

      Последние из могикан все были здесь:

      Родан Багратион и Тихон Гербов —

      России честь и совесть, всех не перечесть.

      Вот фрейлины царя и Смольного лицея институтки

      Здесь доживали век и часто наш язык,

      Новейший русский сленг, не понимали,

      Воспитаннейший мозг к абракадабре не привык.

      А вера в Бога их была неколебима,

      И