После Гренландии Чарли отправил электронное письмо. Он хотел объяснить, думал, что она поймет.

      «Я ничего не чувствовал. Я чувствовал – мир гибнет. Чувствовал – я горю. Чувствовал – я промерз до костей. Я чувствовал, будто все бессмысленно. Чувствовал, будто я стал свидетелем самого важного человеческого поступка за всю историю мира».

      Она долго молчала – была, видимо, занята общественной деятельностью, спортивной ходьбой, клубом любителей книг, поиском идеальных ингредиентов для идеальных блюд; теперь-то у нее хватало на все это времени. Наконец пришел ответ.

      «Похоже, вы прекрасно осваиваетесь».

      Глава 30

      Поливаемый сентябрьским дождем вестник Смерти встал перед тяжелой деревянной дверью в защитном металлическом каркасе, расположенной в муниципальном доме Кеннингтона, и трижды постучал.

      Тишина внутри, тишина вокруг.

      Он постучал вновь.

      Ни движения.

      Чарли подошел к окну у двери, заглянул через металлическую решетку, увидел лишь занавеску из цепочек, а за ней – смутные очертания плиты и холодильника.

      Вернулся к двери, постучал три раза.

      Изнутри долетел голос – женский, громкий:

      – Отвали!

      Чарли нерешительно замер. В его работе подобная реакция порой встречалась, но тут он даже еще не начинал разговора.

      – Мисс Янг? Мисс Агнес Янг?

      – Отвали!

      – Мисс Янг, меня зовут Чарли, я не из муниципалитета.

      – Вали! К черту!

      – Мисс Янг, я вестник Смерти.

      – Да вали ты уже отсюда… – Слова перешли в тихое бормотание, потом загремели вновь: – Вали! К черту! Не ясно, что ли?!

      Чарли сглотнул – ситуация грозила перерасти в скандал, а скандалов Чарли не любил. Он глянул в один конец аллеи, в другой, не услышал ничьих шагов, не увидел ни одного любопытного лица, сглотнул еще раз и чуть повысил голос.

      – Мисс Янг, меня прислал Смерть – выразить вам и вашему дедушке свое уважение и передать наилучшие пожелания. Если вы не хотите меня видеть, нестрашно, я понимаю, я тогда оставлю набор инструментов за порогом, а вы…

      Загремела снимаемая цепочка. Щелкнул один замок, второй. Дверь распахнулась, и за ней предстало пять футов два дюйма[2] ярости в розовых спортивных штанах и серой толстовке, в светлых пушистых тапочках и с «ульем» на голове – Агнес Янг. Кожа у нее была шоколадно-коричневая, лоб и подбородок украшали бледные угри. Маленькие руки упирались в широкие бедра, а широкие бедра загораживали дверной проем – пусть только кто попробует войти в ее королевство! Из-за спины Агнес пахнуло табаком, но облако дыма скрыла львиная грива черных как смоль волос –