Не первый год у этих мест

      Я в час вечерний проезжаю,

      И каждый раз гляжу окрест,

      И над березами встречаю

      Все тот же золоченый крест.

      Среди зеленой густоты

      Карнизов обветшалых пятна,

      Внизу могилы и кресты,

      И мне – мне кажется понятно,

      Что́ шепчут куполу листы.

      Еще колеблясь и дыша

      Над дорогими мертвецами,

      Стремлюсь куда-то, вдаль спеша,

      Но встречу с тихими гробами

      Смиренно празднует душа.

      Томительно-призывно и напрасно

      Твой чистый луч передо мной горел;

      Немой восторг будил он самовластно,

      Но сумрака кругом не одолел.

      Пускай клянут, волнуяся и споря,

      Пусть говорят: то бред души больной;

      Но я иду по шаткой пене моря

      Отважною, нетонущей ногой.

      Я пронесу твой свет чрез жизнь земную;

      Он мой – и с ним двойное бытиё

      Вручила ты, и я – я торжествую

      Хотя на миг бессмертие твое.

      Ты отстрадала, я еще страдаю,

      Сомнением мне суждено дышать,

      И трепещу, и сердцем избегаю

      Искать того, чего нельзя понять.

      А был рассвет! Я помню, вспоминаю

      Язык любви, цветов, ночных лучей. —

      Как не цвести всевидящему маю

      При отблеске родном таких очей!

      Очей тех нет – и мне не страшны гробы,

      Завидно мне безмолвие твое,

      И, не судя ни тупости, ни злобы,

      Скорей, скорей в твое небытие!

      Как лилея глядится в нагорный ручей,

      Ты стояла над первою песней моей,

      И была ли при этом победа, и чья, —

      У ручья ль от цветка, у цветка ль от ручья?

      Ты душою младенческой все поняла,

      Что́ мне высказать тайная сила дала,

      И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,

      Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.

      Та трава, что вдали на могиле твоей,

      Здесь на сердце, чем старе оно, тем свежей,

      И я знаю, взглянувши на звезды порой,

      Что взирали на них мы как боги с тобой.

      У любви есть слова, те слова не умрут.

      Нас с тобой ожидает особенный суд;

      Он сумеет нас сразу в толпе различить,

      И мы вместе придем, нас нельзя разлучить!

      «Я жить хочу! – кричит он, дерзновенный. —

      Пускай обман! О, дайте мне обман!»

      И в мыслях нет, что это лед мгновенный,

      А там, под ним, – бездонный океан.

      Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?

      Опора где, чтоб руки к ней простерть?

      Что ни расцвет живой,