Мюр-Лордон остался далеко за кормой, лигах в полуста, а то и больше – Асада, выбрав момент, когда солнце вылезло в зенит, что-то высчитывал с лагом, смотрел в небо, смешно шевелил ушами – от напряженных раздумий, кончики ушей покраснели. Но это было давно, и сколько за это время успел проплыть или пройти «Серебряный Лось» – одним дельфинам известно! Да прочей ракушке, обсидевшей дно и борта ниже ватерлинии!

      Здесь можно было не бояться нападения – так далеко пираты с злодейского архипелага не заходили. По крайней мере, без наводки на жирного бобра – а уж «Лось» – то, в сей разряд никак не входил, при всем уважении к бравому капитану и команде…

      А потом ветер ушел.

      Пройдя с четверть лиги, растрачивая на каждом ярде скорость, корабль остановился. Немного еще пораскачивался, словно внезапно стреноженный конь. А после и замер, застыв посреди зеркальной глади воды. Не в янтаре, а на нем – одно время, в Сивере продавались такие вот, украшения каминов в дорогих домах. Разумеется, не в полный размер – где такой камин найдешь?! – уменьшенный раз в двадцать – и чтобы малейшие веревочки соответствовали!

      К ночи пришел туман. Опустился, сперва прозрачной дымкой. После же, заматерел, набрал силу…

      Лукас, выбравшись на палубу, изумился. Ничего не видно кругом. Угадывается только ближайшая мачта. Остальное же теряется в густом молоке.

      – Чудны дела твои… – пробормотал студент, покачал головой. Нет, туманы для него чем-то необычным не были. Но такой, да посреди моря, когда до ближайшей земли плыть и плыть?.. Как-то не по себе!

      Зябко передернув плечами, Лукас двинулся на нос, к жердочкам.

      Стояла полнейшая тишина. Звуки пассажиров и прочего живого груза, надежно глушились толстой палубой. Команда тоже дрыхла чуть ли не полным составом – по крайней мере, он никого не встретил, пока шел по кораблю. В своем загончике сладко посапывали свинтусы, сбившись для тепла в кучу. Подергивали во сне копытцами – снились, наверное, дубы с желудями…

      Мерные хлопки. Даже не хлопки, а будто кто-то умывается тихонько, осторожно набирая воду в ладони, и так же осторожно позволяет ей стечь обратно.

      Кит, что ли, плывет? Загребая могучими плавниками?

      Забыв о неотложных потребностях организма, Лукас пробрался к борту, оставив загон за спиной. Облокотился животом о планширь, когда-то резкоугольный, ныне же, заглаженный многими тысячами прикосновений.

      Хлопки становились все ближе. И их становилось больше?