меня странным взглядом. – Не пообедать ли нам?

      У меня была с собой кое-какая наличность, по крайней мере, этого хватило бы на пару рюмок коньяка в доступном кафе либо в баре Дома журналистов, где кучковалась местная богема.

      Но когда мы вышли из темноватого подъезда на шумный проспект, выяснилось, что Ромоданов приглашает меня к себе домой. Подойдя к дорогой иномарке, он по-хозяйски распахнул дверцу.

      Ехали недолго. Ромоданов свернул на одну из тихих престижных улочек и остановился возле импозантной пятиэтажки с богатым декором на фасаде.

      Выбравшись на тротуар, мой новый знакомый скупым жестом пригласил меня следовать за ним.

      Мы прошли мимо консьержки в светлый подъезд, поднялись на второй этаж по широкой мраморной лестнице, устланной ковровой дорожкой и украшенной кашпо и вазонами под антик, и вошли в просторную квартиру, будто сошедшую с рекламного ролика. Всё – самое дорогое, всё – лучшего качества… Однако же чувствовалось, что это жилище холостяка.

      – Не возражаете, если мы расположимся на кухне? – на ходу поинтересовался Ромоданов. – Чтобы не таскать туда-сюда тарелки?

      Я не возражал.

      По своим размерам кухня вполне годилась для проведения банкетов, а выстроившиеся вдоль стен агрегаты избавляли, вероятно, владельца от множества бытовых проблем.

      На столе появились холодные закуски, включая красную и черную икру.

      – Коньяк, водка, джин?

      – Лучше коньяк.

      Мы расположились друг против друга на кожаном угловом диване.

      Он наполнил крохотные хрустальные рюмочки.

      – За знакомство!

      – За всё хорошее!

      Выпив, я отставил рюмку.

      И тут что-то началось.

      В глубине бледно-голубых зрачков Ромоданова будто включились мощные лазеры. Я почти физически ощущал, как некий энергетический вампир проникает в моё подсознание, шарит по его полочкам, выискивает нужную информацию. Моя собственная воля была парализована.

      Словно из ватного тумана донесся вопрос Ромоданова, похожий на команду:

      – Вы работаете на Мамалыгина?

      – Не понял, – пробормотал я, полагая, что он имеет в виду некое влиятельное в издательском мире лицо.

      – Говорите правду! Откуда вы знаете, как выглядит Би-Ар?

      – Би-Ар – это инициалы некоего Мамалыгина? – уточнил я, ощутив внезапно прилив безграничной симпатии к Ромоданову. Мне представилось, какой он славный малый, как он чуток и отзывчив… Захотелось искренне рассказать о собственных злоключениях, поплакаться в жилетку…

      Краешком сознания я понимал, что происходит что-то неладное, но контролировать ситуацию уже