Прощальная прелюдия, или Прогулка под дождём. Надя Бирру
Читать онлайн книгу.
самая настоящая, какой ещё даже у меня в мои девятнадцать лет не было, хотя были парни и встречи. Я ей даже позавидовала, представляете? И вот тут мы подружились. И как! С ней было интересно – она всё время фантазировала, рассказывала в лицах какие-то смешные истории и часто судила о вещах с такой стороны, что другому и в голову бы не пришло. И потом – она ещё пела. Это не то, что у неё был голос какой-то особенный, хотя и голос был, да, и довольно приятный. Но в её пении было столько чувства, что все мои девчонки плакали, а иногда и я сама, хотя крепилась изо всех сил, мне раскисать перед моими было как-то неудобно. При мальчишках не пела, стеснялась, но они приспособились подслушивать под дверью или перед открытым окном – и пение, и все наши разговоры. Песен и стихов наизусть она знала море, так что иногда даже и говорила стихами. Да, один раз она, правда, спела перед всем лагерем на конкурсе песни чуть не в первый день – и заняла первое место, я даже и песню помню: «Соловьи, не пойте больше песен, соловьи. В минуту скорби пусть звучит орган. Поёт о тех, кого сегодня нет, скорбит о тех, кого сегодня нет, с нами нет, с нами нет». А Коля… конечно, он знал, что она в него влюбилась… А дальше был день, когда комната, в которой жила Лиза, номер восемь, дежурила по столовой. Это значит, что они ещё с вечера не играли со всеми, а чистили картошку, потом встали ни свет ни заря и целый день помогали накрывать на столы и мыть посуду. Одним словом, устали девочки. А мальчишки в тот день играли с первым отрядом. Шалей несколько раз посылал гонцов, просил, чтобы они пришли поболеть. Но восьмая идти отказывалась. Тогда он пришёл сам, но они всё-таки не пошли. Надо было накрывать на ужин. Потом отдыхали в палате, и я с ними. Тут дождик начался… Я почему всё это так подробно рассказываю? Всё, как нарочно, выстроилось в одну цепочку. Лиза – она немного фаталистка, и я от неё переняла. Вообще в нашей дружбе, как ни странно, она на меня влияла больше, чем я на неё. Так вот, сидели мы в палате, спокойно беседовали, в корпусе и в лагере тихо, потому что остальные все на поле. Вдруг какой-то нехороший шум в коридоре, всё громе, громче. Чует моё сердце: что-то случилось! Из девчонок кто-то выскочил в коридор. Я тоже, а там – столпотворение, весь лагерь собрался в нашем корпусе. Я всех растолкала. И в этот момент двое парней из первого отряда внесли Шалея на руках. Он был бледный и морщился от боли. Прибежал врач. Сказала: шины и срочно в больницу. Похоже, перелом. Так потом и оказалось, он ногу сломал. Вызвали машину, врач с ним. Весь лагерь столпился возле машины, прощались со своим любимцем. А он (надо же: в таком возрасте и такое мужество!) уже пытался улыбаться и острить. Я стояла рядом и видела, как он тревожно шарит глазами по толпе, всё ищет кого-то, ищет и не находит. Но мне в тот момент было не до того, чтобы наблюдать и делать выводы. Позже я узнала, что Лизы возле машины не было: она обливалась слезами у себя на кровати, так что подруги были напуганы, не знали,