Он второй во всех жанрах.

      Если мы отдаем некоторое предпочтение Гете перед Шиллером, то лишь благодаря тому незначительному обстоятельству, что Гете, ежели бы ему в его творениях потребовалось подробно изобразить такого поэта, был способен сочинить всего Фридриха Шиллера, со всеми его Разбойниками, Пикколомини, Луизами, Мариями и Девами.

      Я знаю только одного-единственного человека, который был счастлив. Это Бомарше, сочинитель «Фигаро». Еще не достигнув тридцати лет, он уже похоронил двух жен и выиграл три процесса.

      Вся поэзия лорда Байрона представляется мне намеренно растянутым самоубийством на почве сплина. Благородный лорд только и делает, что водит ножом по горлу, но не лезвием, а тупой стороной.

      Теннисон – замечательная половина поэта.

      Виктор Гюго был безумцем, который вообразил себя Виктором Гюго.

      Лучший французский поэт? Увы, Гюго.

      Его духу недостает гармонии. У его музы две левых руки.

      Генрих Гейне так ослабил корсет немецкой речи, что теперь даже самый заурядный галантерейщик может ласкать ее груди.

      Девятнадцатый век, каким мы его знаем, в значительной степени изобретен Бальзаком. Мы просто выполняем, с примечаниями и ненужными добавлениями, каприз или фантазию творческого ума великого романиста.

      Марк Твен и я находимся в одинаковом положении. Мы должны высказывать свои мнения так, чтобы люди, которые иначе повесили бы нас, думали, будто мы шутим.

      Прекрасный человек! Он не имеет врагов и не любим никем из своих друзей.

      Никогда еще не было такого первоклассного второразрядного писателя.

      Марк Твен мой любимый писатель по трем причинам: он писал хорошо, он меня развлекает и он уже умер.

      Генри Джеймс был одной из самых милых пожилых леди, которых я встречал в своей жизни.

      Мы с Гертрудой Стайн все равно что братья.

      Роман о наилучшем устройстве быта детородных частей.

      Он пугает, а мне не страшно.

      У этого чудовища есть талант.

      Валери, несомненно, мелкобуржуазный интеллектуал.