И лишь одно с предельной остротой

      Мне кажется почти невероятным:

      Ну как случалось, что с родной землей

      Иные люди разлучась порой,

      Вдруг не рвались в отчаянье обратно?!

      Пусть так бывало в разные века.

      Да и теперь бывает и случается.

      Однако я скажу наверняка

      О том, что настоящая рука

      С родной рукой навеки не прощается!

      И хоть корил ты свет или людей,

      Что не добился денег или власти,

      Но кто и где действительное счастье

      Сумел найти без Родины своей?!

      Все что угодно можно испытать:

      И жить в чести, и в неудачах маяться,

      Однако на Отчизну, как на мать,

      И в смертный час сыны не обижаются!

      Ну вот она – прекраснее прекрас,

      Та, с кем другим нелепо и равняться,

      Земля, что с детства научила нас

      Грустить и петь, бороться и смеяться!

      Уснул шиповник в клевере по пояс,

      Зарницы сноп зажегся и пропал,

      В тумане где-то одинокий поезд,

      Как швейная машинка, простучал…

      А утром дятла работящий стук,

      В нарядном первом инее природа,

      Клин журавлей, нацеленный на юг,

      А выше, грозно обгоняя звук,

      Жар-птица – лайнер в пламени восхода.

      Пень на лугу как круглая печать.

      Из-под листа – цыганский глаз смородины.

      Да, можно все понять иль не понять,

      Все пережить и даже потерять.

      Все в мире, кроме совести и Родины!