Мы – виноваты.

      Виноваты очень:

      Не мы

       с десантом

       падали во мглу.

      И в ту —

       войной затоптанную —

       осень

      мы были не на фронте,

       а в тылу.

      На стук ночной

       не вздрагивали боязно.

      Не видели

       ни плена,

       ни тюрьмы!

      Мы виноваты,

      что родились поздно.

      Прощенья просим:

      виноваты мы.

      Но вот уже

       и наши судьбы

       начаты.

      Шаг первый сделан —

       сказаны слова.

      Мы начаты —

       то накрепко,

       то начерно.

      Как песни,

       как апрельская трава.

      Мы входим в жизнь.

      Мы презираем блеянье.

      И вдруг я слышу разговор о том,

      что вот, мол, подрастает поколение.

      Некстати… непонятное…

       Не то…

      И некто —

       суетливо и запальчиво, —

      непостижимой злобой

      увлечен,

      уже кричит,

       в лицо нам

       тыча пальцем:

      «Нет, мальчики!»

      Позвольте,

       он – о чем?

      О чем?

      Нам снисхождения не надо!

      О чем?

      И я оглядываю их:

      строителей,

      поэтов,

      космонавтов —

      великолепных мальчиков моих.

      Не нам брюзжать,

      не нам копить обиды:

      и все ж таки

       во имя

       всей земли:

      «Да, мальчики!» —

      которые с орбиты

       космической

      в герои

       снизошли!

      Да, мальчики,

      веселые искатели,

      отбившиеся

      от холодных рук!

      Я говорю об этом

       не напрасно

      и повторять готов

       на все лады:

      Да, мальчики в сухих морозах Братска!

      Да, мальчики, в совхозах Кулунды!

      Да,

       дерзновенно

       умные

       очкарики —

      грядущее

       неслыханных наук!

      Да, мальчики,

      в учениях тяжелых,

       окованные

       строгостью

       брони.

      Пижоны?

      Ладно.

      Дело

      не в пижонах.

      И наше поколенье —

       не они.

      Пусть голосят

       о непослушных детях

      в клубящемся

       искусственном дыму

      лихие спекулянты

       на идеях,