О, слава, ты так же прошла за дождями,

      Как западный фильм, не увиденный нами,

      Как в парк повернувший последний трамвай, —

      Уже и не надо. Не стоит. Прощай!

      Сломалась в дороге твоя колесница,

      На юг улетела последняя птица,

      Последний ушел из Невы теплоход.

      Я вышел на Мойку: зима настает.

      Нас больше не мучит желание славы,

      Другие у нас представленья и нравы,

      И милая спит, и в ночной тишине

      Пусть ей не мешает молва обо мне.

      Снежок выпадает на город туманный.

      Замерз на афише концерт фортепьянный.

      Пружины дверной глуховатый щелчок.

      Последняя рифма стучится в висок.

      Простимся без слов, односложно и сухо.

      И музыка медленно выйдет из слуха,

      Как после купанья вода из ушей,

      Как маленький, теплый, щекотный ручей.

      Умереть, не побывав в Париже,

      Не такая уж беда.

      Можно выбрать что-нибудь поближе.

      Есть другие города.

      Спутник наш в метелях и вожатый,

      Разве он угрюм

      Оттого, что вместо луврских статуй

      Он увидел Арзрум?

      Всё же кое-что в тумане видно:

      Обелиск, Мулен де ла Галетт…

      Александр Сергеевич, мне стыдно,

      Что я был в Париже, а вы – нет.

      Как у вас лимоном полночь дышит

      И Лаура для гостей поет,

      А вдали, на севере – в Париже

      Дождь идет.

      Побывав дней пять в чужой столице,

      Поглазев на Нотр-Дам,

      Кто у нас стихов о загранице

      Не писал, с бравадой пополам?

      Только вы, в сугробах утопая

      На глухом Конюшенном мосту.

      Ненавижу Николая

      За его железную узду!

      Страшен Мойки вид мемориальный,

      Роковой оттенок синевы,

      Полумертвый и полуподвальный,

      Где лежали вы.

      Как боюсь я вот таких диванов,

      Скрытых тех пружин.

      Взгляд бежит от хроник и романов

      Словно впрыснут атропин.

      От любви. От выстуженной Леты.

      От зимы, сжимающей виски.

      От чего еще с ума поэты

      Сходят? От тоски.

      Ах, какой широкою метелью

      К ночи тянет ледяной.

      Говорят, вы учите веселью

      И гармонии сплошной.

      Сделайте ученику плохому

      Милость, дайте знак,

      Что теперь у вас всё по-другому,

      Веселей, не так…

      Как