Ты, срывающая покров

      С катафалков и с колыбелей,

      Разъярительница ветров,

      Насылательница метелей,

      Лихорадок, стихов и войн,

      – Чернокнижница! – Крепостница! —

      Я заслышала грозный вой

      Львов, вещающих колесницу.

      Слышу страстные голоса —

      И один, что молчит упорно.

      Вижу красные паруса —

      И один – между ними – черный.

      Океаном ли правишь путь,

      Или воздухом – всею грудью

      Жду, как солнцу, подставив грудь

      Смертоносному правосудью.

      На базаре кричал народ,

      Пар вылетал из булочной.

      Я запомнила алый рот

      Узколицей певицы уличной.

      В темном – с цветиками – платке,

      – Милости удостоиться —

      Ты, потупленная, в толпе

      Богомолок у Сергий-Троицы,

      Помолись за меня, краса

      Грустная и бесовская,

      Как поставят тебя леса

      Богородицей хлыстовскою.

      Златоустой Анне – всея Руси

      Искупительному глаголу, —

      Ветер, голос мой донеси

      И вот этот мой вздох тяжелый.

      Расскажи, сгорающий небосклон,

      Про глаза, что черны от боли,

      И про тихий земной поклон

      Посреди золотого поля.

      Ты в грозовой выси

      Обретенный вновь!

      Ты! – Безымянный!

      Донеси любовь мою

      Златоустой Анне – всея Руси!

      У тонкой проволоки над волной овсов

      Сегодня голос – как тысяча голосов!

      И бубенцы проезжие – свят, свят, свят —

      Не тем же ль голосом, Господи, говорят.

      Стою и слушаю и растираю колос,

      И темным куполом меня замыкает – голос.

      Не этих ивовых плавающих ветвей

      Касаюсь истово, – а руки твоей.

      Для всех, в томленьи славящих твой подъезд, —

      Земная женщина, мне же – небесный крест!

      Тебе одной ночами кладу поклоны, —

      И все твоими очами глядят иконы!

      Ты солнце в выси мне застишь,

      Все звезды в твоей горсти!

      Ах, если бы – двери настежь! —

      Как ветер к тебе войти!

      И залепетать, и вспыхнуть,

      И круто потупить взгляд,

      И, всхлипывая, затихнуть,

      Как в детстве, когда простят.

      В огромном городе моем – ночь.

      Из дома сонного иду – прочь,

      И люди думают: жена, дочь.

      А я запомнила одно: ночь.

      Июльский ветер мне метет путь,

      И где-то музыка в окне – чуть.

      Ах, нынче ветру до зари – дуть

      Сквозь