Настанет день – печальный, говорят!

      Отцарствуют, отплачут, отгорят,

      – Остужены чужими пятаками —

      Мои глаза, подвижные как пламя.

      И – двойника нащупавший двойник —

      Сквозь легкое лицо проступит лик.

      О, наконец тебя я удостоюсь,

      Благообразия прекрасный пояс!

      А издали – завижу ли и Вас? —

      Потянется, растерянно крестясь,

      Паломничество по дорожке черной

      К моей руке, которой не отдерну,

      К моей руке, с которой снят запрет,

      К моей руке, которой больше нет.

      На ваши поцелуи, о, живые,

      Я ничего не возражу – впервые.

      Меня окутал с головы до пят

      Благообразия прекрасный плат.

      Ничто меня уже не вгонит в краску,

      Святая у меня сегодня Пасха.

      По улицам оставленной Москвы

      Поеду – я, и побредете – вы.

      И не один дорогою отстанет,

      И первый ком о крышку гроба грянет, —

      И наконец-то будет разрешен

      Себялюбивый, одинокий сон.

      И ничего не надобно отныне

      Новопреставленной болярыне Марине.