Последний час упал. Он растворился в сердце.

      Мелькнул последний луч, и мой закат увял,

      Как полевой цветок. На землю хлынул вал —

      Залил пространство мрак…

      Открыв окно во тьму, ловлю звезду я взглядом —

      Прошу её не прятаться средь мрачных туч.

      Я телом стар, но разум мой кипуч, —

      Как дождь, хочу я жить…

      Живу на свете я, как ветер бесприютный,

      Давно ночлега нет и ласковой руки.

      Один остался здесь. Остались лишь долги.

      А друга просто нет…

      Широкий путь во тьму открылся предо мной —

      Полна зловонья пасть чудовищного пса.

      Тут в детском страхе я закрыл рукой глаза,

      И проглотила ночь…

      Так грязный жадный пёс сожрал мою натуру.

      Но так нельзя, мой Бог! Ты слышишь, так нельзя!!!

      Ко мне ступайте вы, стихов моих друзья,

      Меня тащите вниз…

      Увы, за сорок лет я не нашёл под солнцем

      Себе на четверть хоть испытанных друзей.

      Свои мечты я сдал, как ветошь снов, в музей,

      И пусто на душе…

      Приди ко мне, мой друг, коль ты живёшь на свете.

      Презрев, как зло, покой, пожалуйста, приди —

      Меня прижми скорей к пылающей груди,

      И буду я спасён…

      Говорю тебе нежно и ласково,

      Говорю тебе сладкое: «Ирушка!»

      Для меня ты, как деревце. «Ивушка!» —

      Пропою и оденусь я наскоро.

      Я на улицу радостно выбегу —

      Побегу я под дождь светлой горницей,

      Полечу в небеса белой горлицей —

      Караваем я солнышко выпеку.

      Дождь на лужи спокойно уляжется,

      Коль высокое небо лишь любится,

      Вдохновенье сердечное сбудется —

      Узелками любимой развяжется.

      Болезнь меня свалила,

      И Смерть в лицо дохнула,

      Но ты со мною, мила, —

      Мария, из аула.

      Аул тот на Парнасе —

      Поэты там живут,

      Летают на Пегасе,

      Смеются и поют.

      Им нимфы верно служат

      И чаши подают —

      С богами люди дружат,

      Живой храня уют.

      Их учит разуменью

      Учитель, Аполлон, —

      Дарует вдохновенье

      Рукою щедрой он.

      И оды, и сонеты

      Марией15, той святой,

      Заботливо согреты —

      Крещёною водой!

      И жизнь