Как Ночь и День открылись мне,

                       а я отвечу, почему.

      Мой друг, ответь без лишних слов.

                      Пусть так и будет, посему!

      Быть может, День уже идёт

                       к закату слов, своих идей,

      А Ночь во тьме стремит шаги

                        на край земли, вослед ему,

      Где солнце падает в леса,

                         и те шумят средь древних гор?

      Её мечты зовут все дни,

                         тревожат дух и вдаль влекут —

      Так хочет Ночь обнять детей,

                      желанных Звёзд, на склоне лет,

      Чтоб подвести в кругу семьи у камелька итог всему?

      Иль День однажды в мир придёт

                     земных людей на склоне лет,

      Писать роман былых времён?

                      Тогда печаль пред ним сниму.

      Молчи, мой грустный Соловей,

                      в саду любви не надо слёз.

      К чему искать в делах двоих

                      отраду сердца иль вину?

      Послушай правду старика,

                      мой друг, Сметанкин, в тишине:

      Тот вкус любви приходит сам,

                       когда встречаем мы весну.

      Тот вкус любви приходит сам,

                        когда встречаем мы весну,

      А до поры ты не грусти

                         и не спеши идти ко сну.

      Прекрасна та, кому свой дух

                        ты посвящаешь по ночам:

      Будь терпелив, как рыболов,

                        не торопи свою блесну.

      Настанет день, она придёт,

                        откроет грудь, подарит свет,

      Но сохранит мир чистоты,

                        как сохраняешь ты десну.

      Так припади к её губам,

                         испей до дна, оставив мысль,

      Что надо сердцу доверять,

                         как вдохновенному листу.

      А тот листок возьми весной

                         и рассади прекрасный сад,

      Тогда оставишь по себе

                         любви кипучую листву.

      Как остановятся часы,

                         и опадёт последний лист,

      Ты