Ныне все мы болеем теологией. Из истории русского богословия предсинодальной эпохи. Протоиерей Павел Хондзинский
Читать онлайн книгу.xmlns:fb="http://www.gribuser.ru/xml/fictionbook/2.0" xmlns:fo="http://www.w3.org/1999/XSL/Format" xlink:href="#n_177" type="note">[177]. Рим отверг их. В отношении янсенизма это было осуждение известных «Пяти положений»[178]. Последователи Янсения утверждали, правда, что они представляют собой тенденциозное искажение взглядов Янсения и напрямую в его труде не содержатся.
Положения Фенелоновой книги «Изъяснение мыслей святых о внутренней жизни» не были признаны еретическими, но только «безрассудными, скандальными, неблагозвучными, оскверняющими благой слух, опасными на практике и соответственно ошибочными»[179]. Они осуждались прежде всего за утверждение возможности не ищущей воздаяния любви. Быть может, еретическим это учение не было признано вследствие неоднократных оговорок Фенелона[180], что состояние незаинтересованной любви есть редко достигаемый «в странствиях этой жизни» удел немногих избранных душ, и признания в то же время для всех необходимым следования по пути «смешанной» любви, подчиняющей свои стремления первенствующему мотиву славы Божией в полном согласии с декретом Тридента. Однако, пожалуй, и Янсений, и Фенелон, не вступая открыто в борьбу с Тридентом, фактически опровергали текст отмеченного выше 28-го анафематизма, утверждавшего: «…если кто скажет, что тот, кто… имеет веру без духовной любви, не есть христианин, анафема да будет», – оба они именно и настаивали, что вера мертва не столько без дел, сколько без любви.
Однако указанное сходство не сблизило между собой Фенелона и янсенистов (сам Янсений к тому времени уже умер).
Фенелон, не мысля себя вне общения с Римом, принял осуждение своих тезисов с той оговоркой, что они не были неверны сами по себе, а лишь были неверно им выражены. Янсенисты не согласились с анафематизмами пяти положений Янсения и потребовали созыва Собора.
Как бы то ни было, подводя итоги, можно утверждать, что Августин оказался крайне востребован в том бурном столетии теми, кто искренне желал приостановить натиск антропоцентризма на стремительно расцерковлявшийся западный мир[181].
Подчеркнутый Августинов теоцентризм с его умалением человека пред величием и всемогуществом Творца представлялся достойным ответом на вызов времени, молчаливо предполагая оправдание не заслугами, a sola fide[182]. Августинов психологизм делал рефлектируемое как неизбежность переживание греховной нечистоты весомым свидетельством в пользу невозможности собственными силами завоевать спасение (что одним концом ударяло по учению о заслугах, а другим по представлениям о человеке как творце собственного счастья). Но если таков был ответ классического протестантизма по преимуществу, то и ему, и тридентско-томистскому учению о заслугах противостало в XVII веке в разнообразных формах, не определяемых более рамками конфессий, Августиново учение о необходимости прежде всего любви, о спасении sola caritate – одной любовью, – именно в нем сходятся между собой янсенизм, фенелонизм, пиетизм. Кратко говоря, августинизм стал
178
«(1) Заповеди очевидным образом непосильны для праведника, который их преступает, потому что у него похоть берет верх над небесным наслаждением – или отсутствующим, или по крайней мере более немощным. По этой причине праведник может только преступать заповеди, поскольку не имеет благодати, которая была бы необходима ему, чтобы их исполнить, каковы бы ни были при этом усилия, употребляемые им для их исполнения. (2) Вторая позиция, которая выражает невозможность в настоящем состоянии препятствовать внутренней благодати, вытекает из того же тезиса, поскольку эта благодать с необходимостью производит свое действие и подвигает волю к добру. (3) Нет, таким образом, никакой действительной реальной индифферентности, никакой реальной возможности для воли действовать иначе, чем только под властью победительной благодати. Реальная свобода, следовательно, может состоять только в подчинении тому или иному принуждению, поскольку воля не имеет более власти выбирать между добром и злом. (4) Благодать, называемая достаточной, не существует и не может существовать, поскольку воля непреодолимо увлечена там, где над нею берет верх более сильное в настоящий момент наслаждение; отсюда понятно, что Янсений рассматривает теорию достаточной благодати как заблуждение полу-пелагианства. (5) Следственно, Бог не хочет спасения тех, которые погибли, ибо, если бы Он хотел этого. Он дал бы благодать, которой бы они спаслись; таким образом. Он не умер ни за кого из тех, кто не спасается»
179
180
А быть может, лишь вследствие личных симпатий папы к Фенелону.
181
Ср. у Фенелона: «Из того, что мы были вчера, не следует, что и сего дня еще быть должны: мы могли бы перестать существовать и действительно впали бы в ничтожество, если бы извлекшая нас оттуда всемогущая десница не препятствовала нам паки в оное возвратиться. Мы сами в себе есть ничто, и единственно то, что хочет соделать из нас Бог и на столько времени, на сколько Ему благоугодно. Ему стоит только отнять носящую нас руку, и мы в тот же миг погрузимся в ничтожество»
182
См.: