Гипноз и жизнь доктора Бердс. Марина Бердс
Читать онлайн книгу.
что, наконец, его кооператив возобновляет работу, дал объявление в местной газете и назначил меня «врачом-регистратором» этой перспективной кампании.
Моя новая должность требовала квалификации четырех классов средней школы, но мне нужны были деньги, а также хотелось надышаться воздухом психотерапевтической атмосферы и подучиться. Через два месяца, окончательно убедившись, что здесь меня больше ничему не научит, а денег не видать, как собственных ушей, я сбегала на разведку в психдиспансер и попала на свободное место участкового психиатра. Туда уже успел перевестись и Филя. Он встретил меня гостеприимно. Не забыл напомнить про свой талант и про то, что диспансерное начальство консультировалось с ним, брать ли меня на работу или нет, а он оказался хорошим товарищем и дал мне положительную характеристику.
В диспансере стоял вековой ремонт, и мы с Филиппком оказались в одном кабинете. Через месяц к нам пришел еще один однокурсник – Тереша.
На последних курсах Тереша говорил, что после окончания мединститута он хочет поступить на психологический факультет Ленинградского университета и этим продлить себе молодость. Его мечта осуществилась в полном объеме. Действительно, время не затронуло его: все та же шейка набочок, ножки путаются в коленках, все то же выражение лица будущей матери, которую постоянно тошнит и она сосет лимон. Учебу на заочном отделении он сочетал с работой не только в психиатрии, но и в реанимации (санитаром и по большому знакомству – для другого не хватило образования).
Пока я осваивалась, с Филиппом произошел ряд перемен. Сначала он получил запись в трудовую книжку, что он не просто психиатр, а еще и психотерапевт (чего прежнее начальство для него не сделало). Забравировав этим и блистая начитанностью, Филиппок забегал по этажам, рассказал всем сотрудникам о своем обаянии и собрал целый коридор девиц легкого поведения, страдающих соответствующим расстройством «нервной системы». Все обещал мне показать чудеса своего врачебного искусства, но так и не решился, а через три месяца ускакал в районный центр (где ему пообещали квартиру и быть первым в деревне) под неукротимые рыдания коридорных истеричек.
Тереша был то тихо задумчив, то разражался гневом так, что больные его утешали: «Не волнуйтесь, доктор! Я обязательно поправлюсь!». Он и сам себя успокаивал: «Тихо, тихо, мне нельзя так близко все принимать к сердцу – я в детстве упал с велосипеда…» Привычка разговаривать с собой доходила с ним до остановки, а дальше Тереша садился в автобус – и больше его не видели до следующего рабочего дня. Когда я поинтересовалась, какой у него критерий излечимости больных, Терентий профессорски поправил очки и с достоинством отшепелявил: «Очень просто! Больной раз пришел, два пришел, а третий – раз! – и не пришел. Значит, вылечился. А теперь не отвлекай меня от размышлений. Я думаю над темой диссертации. Хочу написать работу, которой в мире еще нет – «Психотерапия после смерти», поэтому я и в реанимации работаю… пока еще… И именно санитаром!»
Еще