Скорей неси вина,

       чтобы унять на сердце жар

        невыносимо жгучий!

      Мое существованье в этом мире

       течет подобно ртути капелькам летучим.

      Восстань и укради у сна

       его сокровище – дар бденья,

      и помни: пылкость юности не вечна.

       Она продлится, как слеза цветка, —

        одно мгновенье!

      Живешь ты скрытно,

       ты всегда непроницаем.

      Порой ты – лицедей,

       порой ты – просто сцена.

      Ты никого на свой спектакль

       не пускаешь:

      ты – зритель и актер,

       сам для себя играешь.

      О, если б мог при жизни я узнать

       все тайны этой жизни скоротечной,

      мне смерть раскрыла бы свои секреты —

       за гранью разума и за покровом вечным.

      Но так как ничего я о себе не знаю здесь,

       по эту сторону покрова, —

      что нового смогу узнать я там,

       когда в покров уткнусь я снова?

      Доверчивые жертвы интеллекта,

       на логику наивно уповая,

      вы умираете в горячих спорах,

       о бытии и смерти рассуждая.

      Вам невдомек, что винная лоза

       в песке сухом не станет плодоносить.

      Получше почву подыщите, о глупцы, —

       иначе не видать вам урожая!

      Наш вечный разговор

       о Вечности таинственной идет.

      Но в этот час веселья нас вино не подведет —

       и с ним, друзья, не будем даже спорить!

      Пусть знания и практику нам не дано освоить,

       зато все тайны раскрывает опьяненье

      по мере нашего к ним приближенья.

      Обзаведусь я доброй чашей для вина

       и винным погребком укромным,

      чтоб чаша щедрая всегда была полна.

       Отныне узы брачные

      я с Разумом и Верой порываю,

       поскольку с дочерью лозы

      в законный брак вступаю.

      Как человек,

       в мирских науках искушенный,

      постигший все премудрости существованья,

       к тому ж познавший путь

        позора и паденья, —

      могу ль сравнить

        любое состоянье

      с непревзойденным даром опьяненья?

      Мои обманутые недруги

       меня философом зовут —

      я кто угодно, только не философ!

       Свидетель Бог,

      я от философов далек

       и всей их мудрости совсем не понимаю:

      в печальном обиталище людском

       я даже самого себя не знаю.